"История государства и права СССР", под ред. С.А.Покровского, часть I, Москва, 1959 г. OCR Biografia.Ru
продолжение книги...
РАЗДЕЛ III КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ СТРОЙ Глава десятая ГОСУДАРСТВО И ПРАВО РОССИИ В ПЕРИОД
УТВЕРЖДЕНИЯ И РАЗВИТИЯ КАПИТАЛИЗМА (1861-1904 гг.)
Все новообразования не меняли, однако, существа системы центральных и местных органов управления как механизма абсолютистского государства, бывшего диктатурой дворян-помещиков. Под влиянием революционной ситуации 1859—1861 гг. правительство готовилось пойти на некоторые политические преобразования. Так, министр внутренних дел Валуев, далеко не отличавшийся прогрессивностью, в 1863 году предложил царю созвать при Государственном совете съезд государственных гласных для предварительного обсуждения законодательных вопросов до внесения их в Государственный совет. Велась речь и о других реформах, которые, не ограничивая власти императора, в то же время шли бы навстречу желанию дворянства и верхов буржуазии участвовать в законодательстве. Поражение революционного движения позволило самодержавию отбросить все такие проекты. Однако, чтобы сохранить за собой командные высоты и разъединить тех, кто требовал политических реформ, правительство пошло сравнительно на маловажную уступку, согласившись на создание земского и преобразование городского самоуправления. Земское и городское самоуправление. Первой из уступок, «отбитых» после 1861 года у самодержавия революционным натиском, была земская реформа. 1 января 1864 г. Александр II, «признав за благо, — как говорилось в царском указе, — призвать к ближайшему участию в заведовании делами, относящимися до хозяйственных польз и нужд каждой губернии и каждого уезда, местное их население...» (1), утвердил «Поло- --------------------
1. «Второе Полное собрание законов», т. XXXIX, отд. 1, ст. 40457, стр. 1. -------------------- жение о губернских и уездных земских учреждениях». Были созданы земские органы самоуправления, основанные уже не на феодальном принципе сословности, а на буржуазном принципе имущественного ценза. Либералы хором провозгласили земство «кусочком конституции». Славянофил Кошелев писал в 1864 году: «На первых порах вполне достаточно того, что нам дали.., большее придет само собой». В тон ему другой либерал — Кавелин расценил земство как «целое огромное событие, существенное и многознаменательное явление в ряду наших преобразований». Разоблачая такую апологетику, В. И. Ленин показал, что земство было таким «кусочком конституции», посредством которого общество «отманивали от конституции», что земство, будучи средством привлечения к самодержавию известной части либерального общества, тем самым играло роль «орудия укрепления самодержавия» путем половинчатой уступки... (1). Компетенция земства была ограничена простым техническим выполнением узкого круга задач, очерченных правительством в статье 2-й «Положения». Земство занималось устройством и содержанием местных путей сообщения; попечением о развитии местной торговли и промышленности; благотворительными заведениями; взаимным страхованием имуществ; попечением о народном образовании, о народном здравии и о тюрьмах, но «преимущественно в хозяйственном отношении и в пределах, законом определенных». Земство оказывало содействие в предупреждении падежей скота, в охранении посевов от истребления их саранчею и сусликами и других подобного рода делах, не способных подорвать в какой-либо степени «устои» существующего строя. «Положение» под угрозой наказания запрещало земствам выходить из круга указанных им дел.
Земские учреждения делились на губернские и уездные. Те и другие состояли: а) из распорядительных органов — губернских и уездных земских собраний, в состав которых входили выборные представители от населения — «гласные», избиравшиеся на три года; б) из исполнительных, постоянно действовавших органов губернских и уездных земских управ, которые избирались земскими собраниями на три года. -------------------------- 1. См. В. И. Ленин, Соч., т. 5, стр. 59—60.
------------------------- Выборы гласных происходили формально под флагом всесословности, на основе имущественного ценза. Но избирательная система была такова, что во всех случаях в сельской местности обеспечивалась руководящая роль дворянства. Таким путем правительство стремилось «вознаградить дворян за потерю помещичьей власти», как откровенно писал министр С. С. Ланской. В городах обеспечивалось преобладание крупной буржуазии. Выборы были невсеобщими, неравными и для подавляющего большинства избирателей непрямыми. Непосредственно участвовали в выборах только мужчины, достигшие 25-летнего возраста и владевшие землей в количестве от 125 до 800 десятин (в зависимости от уезда). В городах требовалось владеть (в течение года) недвижимым имуществом на сумму не ниже 15 тыс. руб. Через уполномоченных, избранных на специальных съездах мелких собственников, допускались к выборам и лица, обладавшие землей или недвижимым имуществом в размере не менее 1/10 требуемого ценза. С созыва избирательных съездов таких мелких собственников и начиналась избирательная кампания. Каждый съезд избирал столько уполномоченных, сколько полных избирательных цензов составляла в общей сложности недвижимая собственность лиц, прибывших на съезд. Выборы в уездное земское собрание производились на трех избирательных съездах: 1) уездных землевладельцев, 2) городских избирателей, 3) выборных от сельских обществ. В съезде уездных землевладельцев участвовали независимо от сословной принадлежности все владельцы земель или другого недвижимого имущества согласно установленному цензу. Но и внутри этой группы не все пользовались одинаковыми голосами. Голос одного крупного землевладельца-дворянина был равен голосам 20 мелких дворян или 40 мелких землевладельцев-недворян, голосовавших посредством уполномоченных. Таким путем обеспечивался перевес в земстве крупному дворянству. В городском избирательном съезде участвовали лица, имевшие купеческие свидетельства, владельцы находившихся на городской земле промышленных или торговых заведений или другой недвижимости определенной стоимости. Съезды для избрания выборных от сельских обществ образовывались из выборщиков, назначавшихся волостными сходами. Число гласных, избираемых в каждом уезде избирательными съездами, определялось в правительственном расписании, которое прилагалось к закону. Расписание точно указывало, сколько в данном уезде надлежало избрать гласных от землевладельцев, от городов и от сельских обществ. Например, в Московском уезде избиралось 30 гласных, из них 15 — от землевладельцев и 15 — от сельских обществ; в Дмитровском уезде — 44, в том числе от землевладельцев — 20, от городов — 10 и от сельских обществ — 14 и т. д. Составляя такие расписания, правительство обеспечивало преобладание в земствах землевладельцам, в своем подавляющем большинстве — дворянам. Кроме того, избирательные съезды «сельского сословия» избирали гласными не только участников этих съездов, обычно кулаков и должностных лиц (старшины, старосты и др.), бывших, как правило, ставленниками землевладельцев-дворян, но также местных священнослужителей и членов избирательного съезда землевладельцев, то есть помещиков. Такими путями закон обеспечивал подавляющее преобладание дворянского сословия в «бессословном» земстве. К тому же председателем уездного земского собрания был уездный предводитель дворянства. В 60-х годах общее число уездных гласных составляло 13024 человека. Из них дворян-помещиков было 6204, то есть почти половина, от крестьянской курии - 5171, от городской — 1649.
Решающая роль в земстве принадлежала, таким образом, дворянству. В то же время главная тяжесть земских сборов ложилась на крестьян и на рабочих. Крестьяне со своих плохих, истощенных земель платили почти в два раза больше, чем помещики. Это означало, что в виде земских сборов с крестьян брали миллионы рублей дополнительной дани. Уездная земская управа составлялась из председателя, который утверждался губернатором, и двух членов. Губернское земское собрание включало гласных, которые избирались уездными земскими собраниями на основе особого правительственного расписания. На равных началах с гласными в этом собрании участвовал ряд губернских чиновников. Председательствовал в нем губернский предводитель дворянства. Здесь преобладание дворянства было еще большим, чем в уездных собраниях. Губернская земская управа состояла из председателя, который утверждался министром внутренних дел, и членов (от 2 до 6), избиравшихся губернским земским собранием. Губернаторы и министр внутренних дел осуществляли жесткий контроль над деятельностью земства и имели право приостанавливать исполнение любого неугодного им постановления земского собрания, используя весьма расплывчатый и туманный мотив, что оно-де «противно закону или общегосударственным пользам». По некоторым вопросам постановления земских собраний вступали в силу только после их утверждения губернатором или министром внутренних дел. Но даже такие почти бесправные органы самоуправления были введены только в центральных губерниях России, да и то не сразу. В 1890 году, в пору дворянской реакции, было издано новое «Положение», которое еще более сузило компетенцию земских органов и усилило надзор бюрократии за их деятельностью, повысило имущественный ценз, ограничило избирательное право крестьян, которые стали избирать не гласных, а только кандидатов, из числа которых губернатор назначал гласных. Важной чертой земства за период всей его истории было то, что оно представляло собой «здание без фундамента и без крыши», ибо система земских органов не имела ни волостных учреждений, ни общероссийского центрального органа. Другой уступкой самодержавия явилась так называемая городская реформа. 16 июня 1870 г. было издано «Городовое положение», на основе которого создавались органы городского самоуправления, построенные на буржуазных принципах всесословности и податного ценза. По своему характеру городская реформа во многом была сходна с земской. Компетенция «городского общественного управления» строго ограничивалась заботами «по городскому хозяйству и благоустройству», то есть сводилась к безвредному для самодержавия «лужению умывальников». Но и эта деятельность органов самоуправления была поставлена под строжайший надзор губернаторов и градоначальников.
Органами самоуправления в городах являлись городские избирательные собрания, городская дума и городская управа.
Городские избирательные собрания созывались единственно для избрания «гласных» — членов городской думы. Время созыва собраний определялось городской думой. Гласные избирались на основе податного ценза сроком на четыре года. В выборах участвовали только плательщики городских налогов, разделявшиеся на три избирательных собрания, каждое из которых избирало 1/3 общего числа гласных. Первое собрание составляла небольшая кучка богатейших налогоплательщиков — крупная буржуазия и помещики, платившие 1/3 общей суммы городских налогов; второе — средние плательщики, на которых также приходилась в общей сложности 1/3 налогов; третье — все остальные налогоплательщики. Такой порядок выборов обеспечивал решающее преобладание в городском самоуправлении капиталистов и дворян. На долю тысяч избирателей третьего разряда приходилось столько же гласных, сколько на долю сотен избирателей второго и десятков избирателей первого разрядов. Демагогически объявив городскую думу органом, представляющим все городское общество, правительство в то же время фактически лишало избирательных прав основную массу городских жителей — пролетариат и большую часть интеллигенции. Городская дума состояла из гласных и председателя — городского головы. В Петербурге и Москве царь мог назначать для председательствования в думе особых лиц. Городская дума избирала городскую управу, назначала содержание должностным лицам учреждений городского самоуправления, устанавливала сборы и налоги, утверждала сметы и т. п. Поскольку решающий перевес в думе имела крупная буржуазия, собранные с горожан средства расходовались прежде всего в ее интересах. Например, центр города, где жили капиталисты и помещики, благоустраивался, а окраины находились в запущенном состоянии. Председатель городской управы назывался городским головой. Он одновременно был и председателем городской думы. Головы губернских городов утверждались в своей должности министром внутренних дел, а других городов — губернаторами. Головы Москвы и Петербурга назначались царем по представлению министра внутренних дел из числа двух кандидатов, избиравшихся городскими думами. Царское правительство строго контролировало и повседневно направляло деятельность городской управы. Весь личный состав управы считался состоящим на государственной службе. В период открытой реакции, наступившей в 80-х годах, «Городовое положение» не раз подвергалось значительным изменениям, а в 1892 году было заменено новым. «Городовое положение» 1892 года установило вместо податного имущественный ценз, резко сузивший круг избирателей и усиливший влияние дворянства в органах городского самоуправления. Малоимущее городское население, мелкие торговцы и приказчики были лишены избирательных прав. Компетенция органов самоуправления была еще более ограничена, а контроль правительственных органов за их деятельностью усилен. Губернаторам и министру внутренних дел было предоставлено право в течение двухнедельного срока приостанавливать любые постановления городских дум в случае их незаконности и даже просто по мотивам их «нецелесообразности», то есть по своему произволу.
При всей ограниченности прав земских и городских органов самоуправления, с самого начала осужденных на роль «пятого колеса» в телеге российского государственного управления, их создание все же было шагом по пути превращения крепостнического самодержавия в буржуазную монархию.
§ 4. СУДЕБНЫЕ УСТАВЫ
Наиболее буржуазной из всех реформ 60—70-х годов была судебная реформа. Капиталистическое хозяйство не могло развиваться в условиях откровенного попрания самой элементарной законности в области частноправовых отношений, в обстановке произвола, неразрывно связанного с крепостным правом. После отмены крепостного права самодержавие не могло уже сохранить старый суд с его множеством инстанций, непомерной сложностью, канцелярской тайной, неописуемой волокитой, с его теорией формальных доказательств, с институтом оставления в подозрении, с пыткой, которая хотя формально и была отменена, но фактически в 50-х годах XIX в. широко применялась даже в Москве. «Метод» гоголевского городничего, заявлявшего неугодному ему лицу: «Вот ты у меня покушаешь селедки», то есть угрожавшего пыткой, был заурядным приемом дознания и следствия. В дореформенном суде взяточничество царило настолько, что сам министр юстиции граф Панин был вынужден дать взятку, чтобы ускорить решение своего частного дела. Дела так запутывались и раздувались, что для перевозки одного судебного дела иногда требовались десятки подвод. Подсудимые, томившиеся под стражей, ждали годами судебного решения. Как показал Маркс, «буржуа нуждаются для процессов, касающихся собственности, по крайней мере, в такой гарантии, как гласность, а для уголовных процессов, кроме того, еще и в суде присяжных, в постоянном контроле над юстицией со стороны представителей буржуа» (1). Поэтому самодержавие было вынуждено реформировать суд. 20 ноября 1864 г. были опубликованы судебные уставы, которые ввели в русское судоустройство важные элементы буржуазного правосудия: суд присяжных заседателей и адвокатуру. Уставы сократили число судебных инстанций; провозгласили буржуазно-демократические принципы: независимость суда от администрации, гласность, состязательность и устность процесса; отменили систему формальных доказательств и различие подсудности по сословиям; ввели институт судебных следователей; изъяли из рук полиции исполнение приговоров и передали его судебным приставам, состоявшим при суде и действовавшим под контролем суда, и т. п. По сравнению со средневековым судом и процессом, существовавшим в России до 1864 года, введение буржуазных институтов, при всей их классовой ограниченности, было прогрессивным фактом. Однако и судебная реформа, наиболее последовательно проводившая буржуазные принципы, сохранила остатки крепостнических отношений: волостной суд для крестьян, судивший по местным обычаям, специальные суды ------------------------ 1. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 58. --------------------------- для духовенства, особый порядок рассмотрения дел о должностных преступлениях чиновников, привилегированный порядок предания суду должностных лиц и т. п. К тому же по только что объявленному принципу независимости судей был нанесен удар предоставлением министру юстиции права назначать судей и повышать их в должности. Суд присяжных был устранен от дел о «политических преступлениях». Вскоре после утверждения уставов последовала целая серия изменений, дополнений и разъяснений, которые еще более сужали применение принципов буржуазного права и, наоборот, оживляли и развивали имевшиеся в судебных уставах остатки крепостнического суда и процесса. Например, к ст. I Устава уголовного судопроизводства, введшей принцип: «nutlum crimen, nulla poena, sine lege» (нет преступления, нет наказания, если они не предусмотрены в законах), было добавлено примечание, фактически сводящее этот принцип на нет. Оно гласило: «Административная власть принимает в установленном законом порядке меры для предупреждения и пресечения преступлений и проступков». Такова в общих чертах картина наиболее последовательной из буржуазных реформ 1860—1870 гг., положившей в России начало буржуазному суду, изображавшему собою защиту порядка, а на самом деле являвшемуся — по определению В. И. Ленина — слепым, тонким орудием беспощадного подавления эксплуатируемых, отстаивающим интересы денежного мешка (1). В годы дворянско-крепостнической реакции правительство Александра III объявило судебную реформу 1864 года «роковой ошибкой» и издало ряд актов, резко ограничивавших буржуазно-демократические начала в судоустройстве и судопроизводстве. Только развитие революционного движения не позволило правительству осуществить намечавшийся полный пересмотр судебных уставов 1864 года. В результате реформы судебная система делилась на две части, организационно обособленные друг от друга: а) местные суды — мировой суд, съезд мировых судей, б) общие суды — окружной суд, судебная палата. Мировой суд — предмет гордости либералов был создан для рассмотрения мелких уголовных и граждан-
-------------------------- 1. См. В. И. Ленин, Соч., т. 26, стр. 421. --------------------------- ских дел. Его название произошло оттого, что закон предлагал суду примирить по возможности стороны. Мировые судьи имелись в уездах и городах. Уезд с находившимися при нем городами составлял мировой округ, делившийся на участки, в каждом из которых находился участковый мировой судья. В округе существовали также почетные мировые судьи, не имевшие определенного участка и не получавшие вознаграждения. Они приглашались для пополнения присутствия окружного суда, когда там нехватало членов, и «производили суд и расправу», когда обе стороны просили их об этом. Собрание почетных и участковых судей каждого округа составляло высшую мировую инстанцию — съезд мировых судей, в котором председательствовал один из судей, выбранный ими из своей среды. Мировые суды рассматривали огромное количество дел, непосредственно задевавших интересы господствующих классов: споры между крестьянами и помещиками о потравах, о порубках леса, конфликты между хозяевами и рабочими, дела о нарушении порядка управления и др. Поэтому «Учреждение» обеспечивало открыто классовый подбор мировых судей с тем, чтобы мировой суд был помещичьим в деревне и буржуазным в городе. Мировые судьи избирались уездными земскими собраниями и городскими думами из числа тех местных жителей мужского пола, которые имели в деревне земли не менее 400 (в ряде мест — 900) десятин или другую недвижимость стоимостью не ниже 15 тыс. руб., а в городах 6000 руб. (в столицах) и 3000 руб. (в остальных). Кроме того, кандидат должен был иметь не менее 25 лет от роду и среднее или высшее образование или же прослужить не менее трех лет в должности, где он мог «приобрести практические сведения в производстве судебных дел». В силу таких многочисленных цензов мировые судьи были пристрастны к себе подобным и прирожденными врагами бедных (1). Бесплатность должностей почетных мировых судей была установлена также для того, чтобы обеспечить влияние на мировую юстицию крупных землевладельцев и капиталистов, не заинтересованных в жаловании, и тем самым создать дополнительную гарантию классовой выдержанности практики мировых судов. --------------------------- 1. См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 640.
----------------------------- В период крепостнической реакции правительство не захотело мириться даже с такой выборностью судей, и законом 12 июля 1889 г. институт мировых судей был упразднен повсеместно, за исключением столиц и некоторых крупных городов (Одесса, Нижний Новгород, Харьков и др.). Вместо мировых судей был введен институт земских начальников, которые назначались из местных дворян и являлись не только «начальниками» села, но и «судьями». Таким путем правительство хотело вернуть в деревню, как открыто заявлял министр внутренних дел Толстой, «твердое, хотя и патриархальное управление помещиков». В городах взамен мировых судей стали действовать городские судьи, а в уездах — уездные члены окружного суда (по одному на уезд), назначавшиеся министром юстиции из лиц, удовлетворявших специальным цензам и бывших вполне «благонадежными». Они решали дела единолично. Второй инстанцией для земских начальников и городских судей служил уездный съезд, который состоял из земских начальников, городских судей, уездного члена окружного суда и почетных мировых судей и возглавлялся уездным предводителем дворянства. Второй инстанцией для уездных членов окружного суда был окружной суд. В деревне имелся волостной суд, рассматривавший маловажные правонарушения, за которые виновные подвергались аресту до одного месяца или штрафу до 30 руб. Председатель волостного суда избирался уездным съездом, а члены — на сельских сходах. Второй инстанцией для большинства дел, рассмотренных волостным судом, был земский начальник, для остальных — уездный суд. Взяточничество и произвол волостных судов, где хозяйничали кулаки и земские начальники, были таковы, что даже министр Витте отзывался об этих судах, как о темных коллегиях, иногда руководимых отребьем крестьянства (1). Еще больший произвол царил в так называемых туземных судах Средней Азии, Дагестана, Сибири. Местные баи, беки и кулаки, вкупе с полицией, имели по существу право «жизни и смерти» в отношении подвластного или трудящегося населения. Система общих судов состояла: 1) из окружных судов (один на несколько уездов), 2) судебных палат, являв- -------------------------
1. См. Витте, Воспоминания, т. 1, М.-Л., Госиздат, 1923, стр. 431. -------------------------- шихся второй инстанцией, рассматривавшей апелляционные жалобы на решения и приговоры окружных судов. Присяжные подбирались по классовому принципу. Ими могли быть мужчины не моложе 25 лет, проживавшие не менее двух лет в уезде, где производилось избрание и, главное, владевшие землей в количестве не меньше ста десятин (в городах - значительным недвижимым имуществом) или же получавшие большое жалование или «доход от своего капитала». В законе приводился длинный перечень лиц, которые не имели права быть присяжными заседателями: состоявшие под следствием и судом, устраненные от службы по суду, исключенные из среды обществ и дворянских собраний по приговорам своих сословий, объявленные несостоятельными должниками и т. п. И все же суд присяжных был введен лишь в центральных губерниях Европейской России. «Учреждение» создало единый кассационный суд -Сенат. В отличие от вторых, апелляционных инстанций, которые пересматривали решения нижестоящих судов по существу, проверяя как ранее рассмотренные, так и вновь представленные доказательства, кассационный суд проверял судебные решения чисто формально, выясняя, было ли допущено нарушение закона, указанное в поступившей жалобе. Под этим углом зрения Сенат разбирал дела, решенные съездами мировых судей и окружными судами с участием присяжных заседателей, а также судебными палатами с участием сословных представителей. Члены Сената, равно как окружных судов и судебных палат, назначались императором главным образом из дворян, имевших значительный служебный стаж и высшее юридическое образование. Наряду с общей юстицией существовала разветвленная система военных судов: полковые, военно-окружные и Главный военный суд. Они рассматривали не только дела о воинских преступлениях, но и общеуголовные и политические дела в местностях, объявленных на военном положении или на положении усиленной охраны. Поскольку на положении усиленной охраны могла быть объявлена любая часть страны, где поднималось революционное движение, то его участникам постоянно угрожала опасность быть отданным под военный суд.
Буржуазно-демократические принципы процесса: состязательность, гласность и устность — наиболее полно отразились в гражданском судопроизводстве. Осуществляя принцип состязательности, суд только решал спорный вопрос, сбор же и представление доказательств были заботой исключительно самих сторон. Суд не имел права оказывать какую бы то ни было помощь той или иной стороне. Такая, характерная для буржуазного права — права формального равенства — трактовка принципа состязательности была на руку имущим элементам, которые могли прибегнуть к весьма дорогостоящим услугам присяжного поверенного, и оставляла юридически беспомощным рабочего или крестьянина, не имевшего средств, чтобы пригласить квалифицированного адвоката. Высокие судебные пошлины практически закрывали для трудящихся доступ в общие судебные места.
К ведомству мировых судей относились проступки, за которые предусматривалось наказание не свыше одного года и шести месяцев тюремного заключения. Мировой судья разбирал дела единолично, «изустно и публично», вынося приговор «по внутреннему своему убеждению, основанному на совокупности обстоятельств, обнаруженных при судебном разбирательстве». Все относящееся к производству дела судья записывал сжато в протокол. Приговор считался окончательным, то есть не подлежащим пересмотру в апелляционном порядке по существу, когда им налагались внушение, замечание, выговор, денежное взыскание не свыше 15 руб. с одного лица или арест не свыше трех дней и когда вознаграждение за вред или убытки не превышало 30 руб. Приговоры к более тяжелому наказанию были неокончательными и могли обжаловаться в апелляционном порядке. На окончательные приговоры мировых судей допускались жалобы сторон и протесты прокурора в кассационном порядке, то есть по вопросу о законности вынесения приговора. Такие жалобы подавались в мировой съезд. Окончательные приговоры съезда обжаловались в кассационный департамент Сената. Окружным судам в общем порядке судопроизводства были подсудны все уголовные дела, изъятые из ведения мировых судей. Дела о преступлениях или проступках, за которые в законе были положены наказания, соединенные с лишением всех прав состояния или всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, «ведаются, — говорилось в Уставе, — окружным судом с присяжными заседателями». Однако такая формально обширная компетенция суда присяжных была в самом начале его деятельности сильно сужена: ему запретили рассматривать дела о политических и религиозных преступлениях, о бродягах и некоторые другие, а затем и о всякого рода посягательствах против должностных лиц. Обычно окружной суд рассматривал дела в составе трех постоянных («коронных») судей — чиновников. Когда же дела разбирались с участием присяжных заседателей, то образовывалась еще вторая коллегия — «скамья» присяжных заседателей из 12 человек {«комплектных»), составлявших присутствие присяжных, и двух запасных. «Скамья» тщательно отбиралась из лиц, имевших право быть присяжными. Список присяжных перед рассмотрением каждого дела предъявлялся председателем суда сначала прокурору (или частному обвинителю), а потом подсудимому. Как прокурор, так и подсудимый (а если их было несколько, то все вместе) имели право безмотивно отвести до трех заседателей. Из числа неотведенных лиц назначалась по жребию «скамья» присяжных заседателей для решения дела. Жребий тянул председатель суда. Во время судебного следствия присяжные имели право осматривать следы преступления и вещественные доказательства, а также могли через председателя суда задавать допрашиваемым лицам вопросы. По окончании судебного следствия и заключительных прений суд ставил вопросы, подлежащие разрешению присяжными: виновен ли подсудимый и если да, то имеются ли обстоятельства, которые особо увеличивают или уменьшают степень виновности. Решение присяжных принималось по каждому вопросу большинством голосов. Приговоры, вынесенные окружным судом с участием присяжных, а равно все приговоры судебной палаты считались окончательными и могли быть отменены только в кассационном порядке Сенатом. Дела о государственных преступлениях рассматривались в специальном порядке судебными палатами, особым присутствием Сената или Верховным уголовным судом. Когда судебные палаты рассматривали дела о государственных преступлениях и о преступлениях, совершенных должностными лицами или против должностных лиц, то в состав судебной коллегии, кроме четырех постоянных судей-чиновников, входили еще три сословных представителя: предводитель дворянства, городской голова и волостной старшина, представлявшие из себя на деле безгласных статистов, которые играли «жалкую роль понятых, рукоприкладствующих то, что угодно будет постановить чиновникам судебного ведомства» (1).
Предварительное следствие о преступлениях и проступках, подсудных окружным судам, производилось судебными следователями при содействии полиции и в ряде случаев — жандармов. О всяком происшествии, заключавшем в себе признаки преступления или проступка, полиция была обязана немедленно, и никак не позже суток по получении о том сигнала, сообщить судебному следователю и прокурору. Сведения о преступлениях и проступках, подлежавших ведению мировых судей, полиция передавала непосредственно этим судьям. В случае, если признаки преступления были сомнительны или когда полиция узнавала о нем «по слуху», то прежде чем сообщать о том по принадлежности, она должна была «удостовериться через дознание». При производстве дознания полиция собирала все нужные ей сведения посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением. Судебный следователь имел право проверять, дополнять и отменять действия полиции. Жандармы, производя следствие по политическим делам, могли безнаказанно прибегать к любым средствам получения собственного признания обвиняемого. Широко практиковались различные провокации, крайняя длительность следствия, психическое давление на обвиняемого и т. п.
Прокуроры и их товарищи сами не производили предварительного следствия, но наблюдали за его производством и давали предложения судебным следователям. Личный состав прокуратуры почти на 100 процентов был дворянским. Следователями, как и другими судебными работниками, практически могли быть либо помещики, либо выходцы из буржуазии, отвечавшие многочисленным требованиям, в частности «нравственным условиям», и имевшие возможность не менее шести лет, включая пребывание на юридическом факультете университета, прожить без стипендии и жалованья. Дело в том, что --------------------------
1. В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 368. ---------------------------- желающий служить в судебно-прокурорских органах должен был после окончания университета бесплатно проработать несколько лет в качестве кандидата на судебную должность. Подобранные таким путем судебно-прокурорские кадры обеспечивали помещикам и буржуазии безнаказанность самой безудержной эксплуатации и в своем подавляющем большинстве беспощадно расправлялись со всеми неугодными господствующему классу лицами. Александр II в манифесте о введении в действие судебных уставов 1864 года демагогически провозгласил, что они водворят в России «суд скорый, правый, милостивый, равный для всех». На деле же уставы создавали буржуазно-дворянский бюрократический и угнетательский аппарат. Буржуазно-демократические принципы уголовного процесса использовались царским правительством для маскировки классово-угнетательского характера пореформенного помещичье-буржуазного суда.
§ 5. РАЗВИТИЕ УГОЛОВНОГО ПРАВА
Наиболее важные изменения в уголовном праве после «крестьянской» реформы ввел указ 17 апреля 1863 г. «Об отмене телесных наказаний». Характерно, что против такой отмены ожесточенно выступали московский митрополит Филарет и министр юстиции Панин. Либералы с умилением писали об этом указе: «словно в сказке какой из битого царства другое, небитое стало». Но подобно другим актам «эпохи реформ» указ 17 апреля страдал половинчатостью. Он отменил наказание шпицрутенами по приговору судов, но сохранил их для каторжных и ссыльных в качестве дисциплинарного наказания. Окончательно применение шпицрутенов было запрещено только в 1871 году. Розги сохранялись для крестьян (по приговору волостного суда), то есть для подавляющего большинства населения, вплоть до 1904 года. Плети, отмененные как добавочное наказание при осуждении на каторгу и ссылку на поселение, остались в количестве до 100 ударов для каторжных или ссыльнопоселенцев и были отменены только в 1904 году. Даже женщин вплоть до 1893 года продолжали карать плетьми и розгами. на каторге и в ссылке (в качестве дисциплинарного наказания). Только уступая общественному негодованию, вызванному самоубийством политкаторжанки Сигиды, подвергнутой в 1889 году розгам, и покушением на самоубийство в знак солидарности четырнадцати ее товарищей, из которых пятеро умерли, правительство полностью отменило телесные наказания для женщин. Но эти позорные и жестокие наказания остались в войске и во флоте для находящихся в дисциплинарных батальонах. Порка по-прежнему широко применялась и в административном порядке при сборе недоимок и при усмирении «бунтов». В 1860-х годах было пересмотрено все военно-уголовное законодательство ввиду того, что двенадцатитомный Свод военных постановлений 1839 года расходился по многим юридическим вопросам с Уложением о наказаниях 1845 года, В 1867 году была введена в действие общая часть нового Воинского устава о наказаниях, а на следующий год и его особенная часть. В 1875 году в связи с военной реформой 1874 года, заменившей рекрутские наборы, которым подлежали только «податные» сословия, формально всеобщей воинской повинностью, этот устав был пересмотрен. Характерной чертой Воинского устава о наказаниях было широкое применение смертной казни. Устав, формально предназначавшийся для военнослужащих, на практике очень широко применялся к гражданскому населению. Вслед за изданием Воинского устава был принят Морской устав о наказаниях, который в основном воспроизвел положения Воинского устава. В ответ на революционную ситуацию 1879—1880 гг., показавшую, что Россия стоит перед социальным переворотом, правительство в 1881 году издало «Положение о мерах к охранению государственного и общественного спокойствия», предоставившее Совету министров право объявлять любую область империи на положении усиленной или чрезвычайной охраны. На такой территории жандармы и полицейские могли арестовывать любое лицо, чем-то внушившее им, как сказано в «Положении», «основательное подозрение в совершении государственных преступлений или в прикосновенности к ним, а равно в принадлежности к противозаконным сообществам». Генерал-губернаторам «Положение» дало право передавать общеуголовные и политические дела в военные суды. Министр внутренних дел получил право ссылать в административном порядке в отдаленные места Европейской России и в Сибирь на срок до пяти лет. На основании этого закона значительная часть территории России постоянно находилась на положении усиленной охраны. В. И. Ленин назвал его «одним из самых устойчивых, основных законов Российской империи» (1). В 1885 году было переиздано «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 года. В его новой редакции получили отражение законы об отмене крепостного права и об ограничении телесных наказаний. Характерной чертой Уложения 1885 года, особенно с его последующими дополнениями и изменениями, было то, что оно, продолжая всемерно охранять интересы помещиков, содержало ряд разделов, защищавших интересы капиталистов. Типичным в таком отношении был раздел «О стачках рабочих и о притеснении сих последних заводчиками». Забастовщикам и лицам, побуждавшим к стачке, Уложение грозило заключением в тюрьме или в крепости на срок до четырех лет, а фабрикантам за «притеснение рабочих», то есть за неисполнение правил, вызвавшее стачку, угрожало только незначительным штрафом и лишь в крайнем случае арестом до трех месяцев. Это были «уголовные законы, изданные с прямой целью облегчить политическую борьбу правительства с пролетариатом (и в то же время прикрыть ее политический характер посредством «государственных» соображений об «общественном порядке» и т. п.)» (2). Отражая развитие российского капитализма, Уложение содержало разделы «О нарушении уставов фабричной и заводской промышленности», «О нарушении постановлений и торговых обществах, товариществах и компаниях», «О нарушении уставов о бирже» и др. Классовый характер Уложения наглядно сказался в сохранении приложения I к ст. 30 «О лицах, изъятых от наказаний телесных». К таким лицам относились потомственные и личные дворяне, иностранцы, духовные лица христианского исповедания, потомственные почетные граждане, купцы обеих гильдий и т. д. Уложение содержало ряд специальных положений, касавшихся магометан, евреев, жителей Прибалтийского края, «не християн» вообще и т. д. и подчеркивавших бесправие угнетенных народов России. ------------------------------------ 1. В. И. Ленин, Соч., т. 8, стр. 176. 2. В. И. Ленин, Соч., т. 5, стр. 16. ------------------------------------ Накануне первой русской революции правительство, найдя, что Уложение 1885 года уже не удовлетворяет задачам борьбы с растущим революционным движением рабочих и крестьян, издало один из наиболее реакционных уголовных актов в истории русского права — Уголовное уложение 1903 года. В отличие от громоздкого Уложения 1845 года, насчитывавшего более 2000 статей, новый акт содержал 687 статей, в том числе 72 статьи Общей части (I глава Уложения). Особенная часть делилась на 36 глав: II — «О нарушении ограждающих веру постановлений», III — «О бунте против верховной власти и о преступных деяниях против священной особы императора и членов императорского дома», IV — «О государственной измене», V — «О неповиновении власти», VI — «О противодействии правосудию» и т. д. Карательная система была по сравнению с Уложением 1885 года упрощена, но не стала менее жестокой. Щедро назначались такие наказания, как смертная казнь, каторга, ссылка на поселение (бессрочная и на срок от 4 до 15 лет), водворение в исправительный дом, тюремное заключение, а также тяжелые (обычно пожизненные) поражения в правах, которые обязательно присоединялись к таким наказаниям, как каторга, ссылка на поселение. Уложение 1903 года значительно расширило пределы судейского усмотрения. Показательно, что условного осуждения этот документ не знал. Все преступные деяния разделялись Уложением на три группы: 1) «тяжкие преступления», наказываемые смертной казнью, каторгой и ссылкой на поселение;
2) «преступления», каравшиеся крепостью и исправительным домом; 3) «проступки», за которые полагались арест или штраф. Такое деление способствовало усилению репрессии за преступления, наиболее опасные для господствующего класса. Например, покушение на «тяжкие преступления» всегда влекло за собою наказание, покушение на «преступление» каралось лишь в случаях, указанных в законе, а покушение на «проступки» не наказывалось. Соучастники «тяжкого преступления» карались во всех случаях, а соучастники в «проступке» — только в случаях, указанных законом. Характерно, что действие Уложения 1903 года как кодекса империалистического государства распространялось и на преступления, «учиненные российскими подданными в Турции, Персии, Китае, Корее или иных странах, в коих они неподсудны местной власти» (ст. 7). Уложение получило «высочайшую санкцию» 22 марта 1903 г., но в действие вступало частями. Усиливая уголовную репрессию и вводя новые составы преступлений, правительство стремилось терроризировать борцов, выступавших против самодержавия, помещиков и капиталистов, и задержать надвигавшуюся народную революцию.
