.

И это сильный пол? Яркие афоризмы и цитаты знаменитых людей о мужчинах


.

Вся правда о женщинах: гениальные афоризмы и цитаты мировых знаменитостей




Древнерусское государство и право (продолжение)


вернуться в оглавление книги...

"История государства и права СССР", под ред. С.А.Покровского, часть I, Москва, 1959 г.
OCR Biografia.Ru

продолжение книги...

Глава третья
ДРЕВНЕРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО И ПРАВО


Помимо доходов, получаемых с монастырских вотчин, в пользу церкви еще при Владимире была установлена десятина — десятая часть с княжеских доходов, торговых пошлин и имущества. Церкви принадлежало право суда по делам о преступлениях против религии и нравственности. Штрафы за эти нарушения шли в пользу епископа.
Суд. Среди судебных органов наиболее древним был суд общины, который рассматривал преступления, совершенные общинниками. Община судила согласно обычному праву. Высшей мерой наказания при этом было изгнание из общинного союза — "поток и разграбление". Суд в это время и был не чем иным, как апелляцией сторон к «миру», к людям, которые должны были их рассудить.
С укреплением феодальных отношений, с развитием государственности все большее количество дел становится достоянием княжеской юрисдикции и назначаемых князем судей. Во времена «Русской Правды» княжескому суду подлежат и наиболее серьезные преступления, караемые «потоком и разграблением», причем на сей раз имущество осужденного переходит не к общине, а к князю. Однако участие общины в процессе продолжало оставаться весьма широким и при развитии княжеского суда. Сосредоточение судебных функций в руках князя имело для него большое значение, так как взимавшиеся им уголовные штрафы были важным источником пополнения казны. Достаточно вспомнить, что вира за убийство свободного человека составляла 40 гривен, что было равно стоимости 13—20 коней. Поэтому летопись неоднократно упоминает о «творимых», то есть произвольных, неправосудных вирах и продажах, - которыми князья разоряли население.

§ 4. ПАМЯТНИКИ ДРЕВНЕРУССКОГО ФЕОДАЛЬНОГО ПРАВА

Наиболее важными памятниками древнерусского права являются договоры с Византией и «Русская Правда».
Четыре договора Руси с Византией, датируемые 907, 911, 945 и 971 гг. имели целью обеспечить регулярные, организованные торговые отношения между двумя странами. Статьи этих актов раскрывают содержание «закона русского», о котором упоминается в одном из них, и прежде всего уголовного и гражданского права. Представляя собою международные трактаты, договоры в ряде случаев фиксируют компромиссные нормы, нo древнерусское право находит в них яркое отражение. Договоры свидетельствуют о высоком уровне правовой мысли древней Руси X в. Они заключались от имени киевского князя, от «подручных» ему князей и «всех людий Русской земли».
Наиболее важное значение имеет «Русская Правда» — кодекс феодального права древней Руси. Он дошел до нас в двух основных редакциях — краткой и пространной. Кроме того, сохранился сокращенный вариант, относящийся, по мнению почти всех исследователей, к более позднему времени.
Краткая Правда охватывает нормы, установленные князем Ярославом Мудрым и его сыновьями. Она представляет собою единый и цельный памятник, возникший, по всем данным, в конце XI в. Первая ее часть (1 —18 статьи) более архаична. В ней нет еще привилегий для княжих мужей, и за убийство всякого человека взималась одинаковая вира в размере 40 гривен. Вторая часть начинается вступлением, где говорится, что она утверждена сыновьями Ярослава совместно с княжими мужами.
Жизнь княжих мужей ограждена здесь уже двойной вирой. В этой части дается подробный перечень уголовных штрафов и возмещений за кражу скота, перепахивание межи, порчу знаков, ограждающих охотничьи угодья. Уголовные санкции и возмещения за преступления против собственности свидетельствуют о развитии крупного феодального хозяйства, о заинтересованности феодалов в охране своей собственности. Вместе с тем Правда отражает заинтересованность князя и его слуг в сборе уголовных штрафов, которые были одним из важнейших источников доходов. Если учесть, что летопись говорит о недовольстве населения произвольными уголовными штрафами, взимая которые, князь и его тиуны разоряли население, то можно предположить, что одной из причин создания этого правового памятника было упорядочение штрафной системы с целью ослабить это недовольство. Не случайно поэтому к Правде приложен перечень натуральных и денежных-сборов с населения, шедших в пользу сборщиков вир и мостников — княжеских слуг, руководивших постройкой и ремонтом мостов. Главной же причиной составления Правды (особенно второй части) было стремление оградить жизнь и собственность феодалов.
Пространная Правда также представляет собой цельный систематизированный кодекс права. Она существенна отличается от Краткой большой развитостью норм гражданского права и подробной разработкой правового положения лиц рабского и зависимого состояния. В нее включен целый устав о закупах, о холопах. Здесь подробно разработаны нормы наследственного права, имеются статьи, регулирующие договоры займа и поклажи. Есть нормы торгового права и целый банкротский устав. Принципы феодального права -привилегии проведены в Пространной Правде более резко, чем в Краткой.
Запись в Пространной Правде решения, принятого Владимиром Мономахом вместе с княжими мужами и тысяцкими после восстания в Киеве 1113 года, свидетельствует о том, что памятник был составлен после этого восстания, очевидно, в княжение Владимира Мономаха.

§ 5. ГРАЖДАНСКОЕ И УГОЛОВНОЕ ПРАВО

Феодальная собственность на землю. «Русская Правда» отражает рост частной собственности на землю. За перепахивание межи взималась высшая ставка штрафа — 12 гривен, что показывает особую заинтересованность феодалов в усиленной охране своих земельных владений от посягательств смердов.
Феодальная собственность на землю существовала в виде княжеских доменов (еще княгиня Ольга имела село Ольжичи), боярских и монастырских вотчин. Источником ее приобретения первоначально была заимка, то есть освоение свободных земель руками холопов и зависимых смердов. В дальнейшем все большее значение приобретает прямой захват земель у соседних общин («окняжение и обояривание земли»).
Князья широко начинают применять раздачу земель своим дружинникам, тиунам, различного рода слугам.
Феодальная вотчина включала в себя хоромы владельца, дома его слуг и дворовой челяди, хозяйственные постройки. «Русская Правда» перечисляет разнообразные виды скота и птицы, инвентаря, что свидетельствует о значительном уровне развития сельского хозяйства. Вотчинники огораживали и лесные угодья, устраивая промысловые участки для добычи меда (бортничество) и заповедники для охоты на зверей и птиц. Правда отмечает наличие в вотчинах и ремесленников.
Обязательственное право. Обязательства в период «Русской Правды» возникали как из причиненного вреда, так и из договоров. Сломавший копье или щит или испортивший одежду обязан был возместить стоимость испорченной вещи. Закуп, погубивший хозяйского коня или не заперший его, вследствие чего он был украден, обязан был уплатить хозяину стоимость этого коня. Для древнего права характерно, что неисполнение обязательства и договора дает потерпевшему право на лицо, не выполнившее своих обязательств, а не на его имущество. Это было пережитком родовых отношений, когда имущество принадлежало не данному лицу, а всему коллективу, и потому взыскание могло обратиться только на самое лицо, причем наличие рабства приводило к превращению обязанного лица в раба.
Однако «Русская Правда» говорит уже и об имущественных взысканиях. Так, добросовестный банкрот получал рассрочку для погашения своих обязательств, а не продавался в рабство.
Договоры («ряды») заключались, как правило, устно, но в присутствии послухов на торгу и делались широко известными. Появляются и письменные договоры, прежде всего о приобретении земельной собственности. Древнейшим является договор мены. Он несомненно заключался и в Древнерусском государстве, хотя «Русская Правда» об этом виде сделки не упоминает.
Договор купли-продажи движимого имущества заключался в форме устного соглашения о передаче вещи лицу, уплатившему за нее деньгами (кунами). Если продавец сбывал вещь, ему не принадлежащую, то сделка считалась ничтожной; вещь переходила к ее собственнику, а покупатель «искал» на продавце возмещения убытков.
Особое значение имела сделка самопродажи в рабство. Она совершалась перед послухами при непременном присутствии самого раба.
Договор займа охватывал кредитные операции как с деньгами, так и с натурой. Взятое возвращалось с надбавкой в виде «присопа» (присыпки) при займе хлеба и «настава» (надбавки) при займе меда. Проценты при займе денег (серебра) назывались «резами». (При обращении слитков металла определенного веса (гривен) от него отрезали куски для придачи в виде процентов.)
Заем, как почти все гражданские сделки в древности, заключался публично, в присутствии послухов. Исключения допускались лишь для незначительных займов в сумме не более 3 кун. В данном случае для взыскания при отказе должника достаточно было принести присягу. Если же долг превышал эту сумму, а послухов не было, то суд не принимал иска.
Проценты по краткосрочному займу взимались помесячно. Размер их не был ограничен. Но если уплата долга затягивалась на срок более года, то месячные проценты отменялись и вместо них брались годовые, размер которых устанавливался «на две третий», то есть в 50 процентов.
После восстания в 1113 году, направленного против ростовщиков, Владимир Мономах ограничил срок взимания процентов двумя годами, после чего возврату подлежала только взятая сумма. Таким образом, заимодавец мог получить не более удвоенной суммы одолженных денег. Если же он уже успел получить проценты за три года (что составляло 150 процентов долга), то терял право и на возвращение «истого» (долга).
«Русская Правда» говорит, кроме того, о договоре займа между купцами с торговыми целями, когда заем дается для торгового оборота. Эта сделка также основывалась на доверии (кредите). Она не требовала присутствия послухов. В случае спора вопрос решался присягою кредитора.
Банкротский устав, содержащийся в «Русской Правде», устанавливал три вида банкротства. Это, во-первых, банкротство в результате несчастья, когда купец погубит товар из-за стихийного бедствия, аварии судна, пожара или разбойного нападения. При таких условиях потерпевший получал рассрочку в платеже, так как по словам Правды в данном случае «пагуба от бога есть, а не виноват есть». Второй вид — неосторожное банкротство, когда купец пропьет или проиграет чужой товар. Оно влекло за собой выдачу банкрота на волю кредиторов: они могли ждать возвращения долга, дав банкроту отсрочку, или продать его в рабство.
«Русская Правда» различает и злостное банкротство, когда завязший в долгах и уже не имеющий кредита у сограждан купец берет у гостя из другого города или чужеземца товар и не платит деньги. Такой банкрот продавался вместе со всем имуществом. Из вырученных денег прежде всего удовлетворялся заезжий гость, затем князь, а остаток распределялся между местными кредиторами.
Договор поклажи заключался в виде неофициальной сделки (без послухов). Споры, возникающие на его почве, решались простой присягой («итти роте»). Эта сделка основывалась на взаимном доверии сторон.
«Русская Правда» говорит и о наймитах. Договор личного найма как редкое явление мог иметь место и в период феодализма. Наймитов, как правило, превращали в феодальнозависимых людей.
Наследственное право. С развитием частной собственности и выделением отдельных семей развивается понятие наследства. Однако община была кровно заинтересована в том, чтобы ее богатство не уходило на сторону. Поэтому у всех древних народов, выходящих из первобытно-общинного строя, существовал обычай, согласно которому наследовать могли только сыновья, поскольку при выходе дочерей замуж за члена другой общины имущество выходило бы за пределы данного общественного союза. В дальнейшем это правило сохраняется как пережиток, причем с развитием княжеской власти имущество умершего без сыновей члена общины переходило к князю.
В «Русской Правде» различается наследование по завещанию и по закону. Завещательное распоряжение было действительно только в пределах, установленных законом, то есть отец мог разделить наследство по своему усмотрению между сыновьями, но не имел права передать его дочери. Отцовский двор без раздела переходил к младшему сыну.
При малолетстве сыновей имуществом распоряжалась до их совершеннолетия мать. Если же она вторично выходила замуж, то назначался опекун из числа ближайших родственников. Передача имущества опекуну происходила публично («перед людьми»). В качестве вознаграждения за свои обязанности он пользовался доходами с имения опекаемых. При утере чего-либо из наследства опекун обязывался полностью возместить ущерб.
Мать-вдова получала в безусловное распоряжение часть имущества на прожиток. Сестру братья должны были выдать замуж, дав ей, по своим возможностям, приданое. При этом «Русская Правда» подчеркивала, что ни мать, ни дочери не могут претендовать на наследство. Выделенной ей частью мать распоряжалась по своему усмотрению, но завещать была вправе только своим детям, причем «Русская Правда» оговаривала, что если сыновья будут к матери «лихи», то она имеет право завещать свою часть и дочерям.
Из этого общего правила наследования «Русская Правда» делала исключение для бояр и дружинников, оговаривая, что их наследство при отсутствии сыновей могло переходить и к дочерям. Крупные землевладельцы — бояре добились такой привилегии, желая сохранить за своими семьями имения, которые давно уже выделились из пределов общины.
Понятие преступления. Преступление во времена далекой древности понималось как материальный или моральный ущерб, вред, причиненные данному коллективу (племени, роду, общине), как обида, нанесенная ему. При этом обида, причиненная отдельному лицу, рассматривалась как оскорбление всего коллектива, к которому данное лицо принадлежало. Например, убийство одного из членов рода воспринималось как вызов всему роду и мстить за него были обязаны все сородичи. Такое понимание преступления сохраняется еще и во времена «Русской Правды», хотя возмещение за обиду идет уже не в пользу частного лица, а князю.
Утверждение феодализма привело к тому, что под преступлением стали понимать всякое нарушение законов, охранявших интересы правящей знати, феодалов-землевладельцев и их ближайшего окружения.
Субъектом преступления могли быть только свободные люди. Они отвечали за свои действия, платили уголовные штрафы, подвергались изгнанию, продаже в рабство и т. д. Поскольку же холопы представляли собою полную собственность господ, постольку последние несли за своих холопов полную ответственность. Так, если холопы совершили кражу вместе со свободными, то свободные подлежали уголовному наказанию (штрафу), а захваченные холопы либо выкупались господином, либо выдавались потерпевшему, если господин от них отступался. В случае кражи, произведенной холопом, его владелец был обязан уплатить двойную стоимость похищенной вещи, поскольку уголовный штраф в данном случае не взимался.
Уголовное право приняло характерный для феодальных отношений вид права-привилегии. Холопы не состояли под защитой закона. Жизнь, честь и имущество феодалов ограждались значительно более суровыми наказаниями, чем простого свободного человека. Убийство «княжьего мужа», например, каралось двойной вирой в 80 гривен, а убийство свободного человека — обыкновенной, то есть в 40 гривен. За убийство холопа виры не налагалось. За насилие («мука») над феодалом взимался уголовный штраф в размере 12 гривен, за насилие над смердом — в 3 гривны. «Умыкание» (похищение) девушки из боярского рода каралось по церковному уставу Ярослава взысканием 5 гривен золота, из семьи простых («добрых») людей — 5 гривен серебра.
«Русская Правда» при оценке тяжести преступления исходит не только из учета материального или морального ущерба, нанесенного правонарушителем, но и из социального положения потерпевшего. Она ставит вопрос и о субъективной стороне преступления: об умысле и неосторожности. Так, если убийство совершено в результате ссоры или опьянения («в пиру»), то уголовный штраф виновный платил вместе с общиной. Если же преступник «стал на разбой», то есть превратился в профессионального грабителя и убил во время грабежа кого-либо, то община не только не должна была помогать ему в платеже виры, но обязана была выдать князю вместе с женою и детьми «на поток и разграбление».
Кража коня каралась «продажей» в 3-гривны. Если же украденный конь был злонамеренно («пакощами») зарезан, то назначалась высшая ставка «продажи» (12 гривен).
Профессиональный конокрад («коневой тать») выдавался князю «на поток и разграбление». Убийство ночного вора, захваченного на месте преступления, не каралось. Однако если он был уже обезврежен и связан, то его убийство наказывалось обычным способом.
Убийство женщины подлежало той же каре, что и убийство мужчины. Если же жертва была «виноватой» (речь, очевидно, идет о супружеской измене), то взыскивалось «полувирье» (20 гривен).
Таким образом, «Русская Правда» постоянно имеет в виду субъективную сторону преступления, ставит вопрос о вине, что свидетельствует о высоком уровне правового сознания в то время.
Виды преступлений. Древнерусское право знало следующие виды преступлений: а) государственные: 1) восстание против князя или других феодалов, 2) перевет, то есть переход на сторону врага, измена, 3) нарушение вассального договора; б) преступления против личности: 1) убийство, 2) оскорбление, 3) телесное повреждение, 4) насилие; в) имущественные преступления: 1) разбой (грабеж), 2) кража, 3) незаконное пользование чужим имуществом, 4) порча межевых знаков.
Церковное право карало преступления против нравственности, преступления в области семейных отношений, посягательство на церковь и ее имущество.
Виды наказаний. Поскольку первоначально каждое преступление рассматривалось как обида коллективу, к которому принадлежал потерпевший, постольку за нее обидчикам мстила община, защищая свои права. В случае убийства была обязательна кровная месть. Мстить убийце обязаны были все сородичи убитого. Злостный преступник изгонялся вместе с женой и детьми из общины, лишался «огня и воды», его имущество оставалось в распоряжении общины. Такое наказание называлось «потоком и разграблением». Другие правонарушения карались по принципу талиона (равного возмещения).
Со временем усиливается стремление ограничить и даже вовсе отменить обычай кровной мести с тем, чтобы взимать за убийство уголовные штрафы в пользу княжеской казны.
Углубление классовых различий делало обычай кровной мести совершенно непереносимым для феодалов. Он ставил их на одну доску с остальными людьми; феодал, убивший смерда, подлежал той же мести, как и смерд, убивший феодала. Все это ускорило отмирание кровной мести. Уже при Ярославе был ограничен круг лиц, имевших право (и обязанных) мстить. Сыновья Ярослава вовсе отменили кровную месть. Вместо нее за убийство свободного человека был установлен платеж виры в размере 40 гривен.
Заплатить такой штраф богатому боярину было неизмеримо легче, чем «захудалому» смерду, для которого это наказание означало полное разорение. В связи с этим «Русская Правда» говорит о так называемой «дикой вире», в которую делают взнос («вкладываются») все члены общины. В случае наложения виры на одного из членов общины платеж производился всеми участниками «дикой виры». «Русская Правда», однако, отмечает, что если когда-либо кто-нибудь «не вкладывался» в «дикую виру», то уголовный штраф такой человек платил один, без помощи общины.
В дальнейшем для княжих мужей устанавливается привилегия: за их убийство стала взиматься двойная вира — 80 гривен.
Помимо виры, шедшей князю, взималось денежное взыскание в пользу семьи убитого — головничество.
Убийство холопов не каралось вирой. Холоп считался «говорящим орудием» своего хозяина, и убийство его без вины приравнивалось к самовольному истреблению всяких других вещей. За это преступление взималась «продажа» (уголовный штраф, назначаемый за другие виды преступлений, кроме убийства) и «урок» (стоимость убитого раба, возмещаемая его хозяину). Размер «продажи» за убийство холопа составлял 12 гривен.
Для возмещения убытков господину холопа был установлен твердый тариф. За сельского или пашенного управителя, а также за ремесленника, кормилицу и других квалифицированных княжеских и боярских холопов «урок» был равен 12 гривнам. За рядовых холопов, принадлежащих феодалам, и холопов остальных людей «урок» устанавливался в 5 гривен. Кроме вир и продаж существовала смертная казнь, которая согласно летописи применялась к восставшим против князя и бояр, к изменникам. Одно время ввиду участившихся убийств и разбоев князья вместо виры ввели смертную казнь. Однако это сказалось на княжеских доходах, и вскоре смертная казнь вновь была заменена вирой.
Итак, древнерусское право знает следующие виды наказаний: 1) смертная казнь, 2) «поток и разграбление», 3) вира, 4) продажа. Кроме того, оно знало возмещение нанесенного вреда в виде 1) головничества, 2) урока, 3) возвращения украденного «лицем».
Процесс. Процесс носил ярко выраженный состязательный характер. Он начинался с «заклича» — публичного объявления «на торгу» пострадавшим о постигшем его несчастии. Предполагалось, что такое заявление не позднее чем через три дня должно стать известным всему населению данной общины или города. Поэтому всякий, у которого после истечения этого срока была бы обнаружена украденная вещь или уведенный раб, считался лицом, заведомо (злостно, умышленно) скрывающим у себя чужую собственность, и был обязан не только в бесспорном порядке вернуть утаенную вещь, но и уплатить уголовный штраф.
Процесс мог начаться также с задержания преступника, пойманного на месте преступления или настигнутого в результате преследования.
Если лицо, у которого была обнаружена чужая вещь, объявляло себя добросовестным приобретателем, начинался «свод». Приобретатель указывал того, у кого он ее приобрел, тот в свою очередь мог сослаться на третьего и т. д. Б пределах данной общины или города истец вел «свод» до конца, то есть до обнаружения лица, преступно завладевшего вещью. Если же «свод» переходил на территорию другой общины, то истец вел его только до третьего ответчика и, взыскав с него стоимость похищенной вещи, предоставлял ответчику вести «свод» до конца. Тот, на ком «свод» остановится, то есть, кто не сможет объяснить, как к нему попала вещь, и не сошлется на новое лицо, возмещает убытки ее приобретателю и платит уголовный штраф.
«Свод» не мог выходить за пределы княжества. Приобретатель, ссылающийся на покупку у подданного другого княжества, должен был подтвердить это показаниями послухов либо «мытника» (сборщика торговых пошлин), после чего избавлялся от уголовного наказания. Вещь же переходила к первоначальному собственнику.
Если преступник не был обнаружен, то представители общины, в которой было совершено преступление, преследовали вора по оставленным им следам («гонение по следу»). Когда «след» приводил к какому-нибудь селу, то соответствующая община должна или «отвести след» от себя, или уплатить стоимость украденного и уголовный штраф («продажу»). Если же след преступника терялся на большой дороге или в пустоши, то процесс прекращался.
Наличие у задержанного вора «поличного», то есть украденных вещей, следы побоев или нахождение тела убитого с нанесенными ему ранами и другие улики совершенного преступления считались достаточными доказательствами. Обвинение при отсутствии прямых улик (поклеп) проверялось путем выставления сторонами послухов или видоков, принесением присяги или испытанием железом и водой.
Если возбуждалась «поклепная вира» — обвинение в убийстве при отсутствии улик и свидетелей совершенного преступления, обвиняемый также «очищал» себя через послухов, удостоверяющих от лица общины его доброе поведение, или, если послухи выставлялись обвинителем, уличался и должен был платить виру.
Институт послухов является постепенно отмирающим пережитком родовых отношений, когда жизнь каждого протекала на глазах у всех и возникавшие конфликты разрешались на основании свидетельств сородичей. Обвиняемый в каком-либо преступном деянии мог в свое оправдание «послаться» (отсюда «послушество», послух — лицо, на которое «шлются») на ту общину, к которой он принадлежал, с тем, чтобы она «очистила» его от подозрений. Всякого рода споры и тяжбы решались первоначально на сходке (вече) всего племени, которая выступала одновременно в роли судьи и свидетеля и либо «очищала» обвиняемого, либо осуждала его. С развитием гражданского оборота заключение всякого рода сделок происходило на народе, «на торгу», и они были известны в кругу своего «мира». Позднее племенная сходка заменяется представительством определенного числа уполномоченных, «послухов», «добрых мужей». Эти «мужи» обладали всем авторитетом сходки. Их показание носило безусловный характер («а послуха на послухе не быть»).
Таким образом, послухи являлись на суд в качестве свидетелей доброй славы того лица, которое на них «послалось». Они должны были «клятвенно» слово в слово подтвердить показания такого лица и в случае необходимости участвовать в судебном поединке. Как «соприсяжники» послухи принимали на себя ручательство за полную добросовестность сославшегося на них человека. Их выступление было безапелляционным, решающим. Поэтому обычное право требовало для полной силы подобного свидетельства определенного, точно установленного числа послухов.
Видоками назывались непосредственные свидетели, очевидцы совершенного преступления.
«Русская Правда» в ряде случаев путает послухов с видоками, что показывает постепенное отмирание более древнего института послушества.
Испытание «железом и водой» — один из видов «суда божьего», восходящего к древним, языческим временам. При испытании железом обвиняемому давали в руки раскаленный металл, который он должен был пронести несколько шагов, а затем бросить. После этого рука завязывалась в особый мешок, и если через определенный срок рана заживала («аже не ожьжеться»), то обвиняемый считался оправданным, если же нет — обвиненным.
При испытании водой человека бросали связанным в реку и, если он выплывал, то считался обвиненным, так как полагали, что вода его не приемлет как виноватого. Иногда при испытании водой оговоренный должен был достать кольцо из котла с кипятком, после чего делалось то же, что и при испытании железом.
Можно полагать, что существовали также судебные поединки. Победившая сторона выигрывала процесс.
С помощью присяги («роты») обвиняемый «очищал» себя от подозрения при обвинении в краже незначительной суммы (менее 2 гривен), в утайке поклажи, неотдаче долга и в некоторых других случаях.
Феодальное государство и право складывалось при упорном сопротивлении закабаляемых и закрепощаемых масс сельского населения, а также горожан, протестовавших против непосильных поборов, непомерно высоких процентов за долги, неправосудного взимания штрафов. Летопись говорит о целом ряде восстаний, из которых наиболее сильным было восстание 1113 года в Киеве, когда горожане разгромили дворы ростовщиков, тысяцкого, сотских и намеривались расправиться с боярами. Знатные горожане обратились за помощью к князю Владимиру Мономаху, который снизил проценты по займам, и, видимо, пошел на другие уступки восставшим. Классовая борьба закрепощаемых крестьян и горожан имела прогрессивное значение: она мешала введению более тяжелых форм зависимости, приводила к созданию более благоприятных условий для работы непосредственных производителей.

перейти к следующей главе...