В. Я. Данилевский допускал возможность замены дорогостоящего лецитина более доступными солями глицерофосфорной кислоты. С идеей возможности терапевтического использования лецитина и солей глицерофосфорной кислоты русский физиолог выступил в печати, опубликовав две статьи на эту тему в 1899 г. Его уверенность и целесообразности предложенного им мероприятия поддерживало еще одно обстоятельство. Дело в том, что после опубликования его первых работ итальянский клиницист Сероно (Serono, 1897) подтвердил его данные на больных. Люди, страдавшие анемией и истощением, получали ежедневные инъекции 0.1 г лецитина под кожу. Результатом явилось значительное улучшение их состояния.
Вслед за опубликованием первой работы Сероно и указанных статей В. Я. Данилевского 1899 г. ряд исследователей проварил его данные и широко применил их в лечебной практике. В 1906 г. В. Я. Данилевский мог отметить среди них имена Хетей (Sh. Hatai, 1903), Десгреца и Цаки (Desirez и. A. Zaky, 1900, 1901, 1904), Жильбера и Фурнье (Gilbert et Founder, 1901), Леви (F. Levy, 1905) и др. Серопо в 1900 г. опубликовал в Турине книгу «Исследования над инъекциями лецитина». Работы А. Я. Данилевского и его учеников, а главным образом материалы В. Я. Данилевского о влиянии лецитина на развитие молодых организмов побудили Н. П. Гундобина предложить Д. И. Сиверцеву выполнить диссертацию на тему, связанную с данным вопросом. Этот автор собрал обширную литературу, возникшую под влиянием открытия В. Я. Данилевского, которая не только подтвердила его экспериментальные данные, но и показала их большое практические значение. В собственных исследованиях Д. И. Сиверцев установил, что при развитии человеческого зародыша в его теле происходит постепенное накопление лецитина. В результате этого к моменту рождения создается большой запас указанного вещества. Он имеет большое биологическое значение, так как ребенок получает с молоком недостаточное количество лецитина. Такой запас расходуется в течение первых месяцев внеутробной жизни, обеспечивая нормальное развитие нервной системы ребенка и всего его организма.
Подведя итоги собственных работ и исследований, выполненных его многочисленными последователями, В. Я. Данилевский мог наметить план дальнейших экспериментов, относящихся к физиологическому и терапевтическому действию лецитина. «В самом деле, — писал он, — сюда относятся: улучшение аппетита, повышенное усвоение пищевого белка и фосфора, увеличение веса тела, повышенное содержание в крови красных телец и гемоглобина, большая сопротивляемость организма голоданию (по весу тела, по составу крови и др.), увеличенная устойчивость эритроцитов, появление гиперлейкоцитоза, ускорение роста и развития, повышение самочувствия и общего невротонуса и др.» (1906, 2, стр. 279). При этом подчеркивалось, что лецитин не представляет собой лекарства в обычном смысле этого слова. Он является нормальной составной частью организма. Поэтому от него нельзя ждать быстрого фармакодинамического действия. Последнее в высокой степени зависит от индивидуальных свойств лица, к которому применяется лечение лецитином. Прежде всего здесь может влиять имеющееся до начала лечения количество этого вещества в организме пациента. В плане дальнейших работ В. Я. Данилевский наметил в первую очередь исследование влияния лецитина на сердце. К этому моменту в литературе существовало только одно указание по этому вопросу. Г. Лаббе (Н. Labbe, 1904) отмечал, что лецитин у тяжелых сердечных больных стимулирует деятельность сердца, повышает выделение мочи даже тогда, когда дигиталис уже не в состоянии это сделать. «А между тем, — писал В. Я. Данилевский, — большое содержание лецитина в нервной ткани и мускульной, его способность входить в более или менее прочные соединения с белковыми телами, с ферментами, даже с углеводами, его резко выраженные коллоидные свойства, связывание им известковых солей, столь важных для сердца и т. п., — все это заставляло предполагать существование благоприятного действия лецитина на сердце — прямого, а не только вторичного, в силу улучшения состава крови, общего состояния, крайне вероятного усиления поглощения кислорода и т. п. Каких-либо экспериментальных указаний на влияние этого вещества на кровообращение и в частности на сердце я не нашел в литературе, никто не говорит даже предположительно о возможности прямого влияния лецитина на сердце; повидимому, его an sich считают физиологически индифферентным веществом» (1906, 2, стр. 283).
Таким образом, можно было ожидать благотворного влияния лецитина на сердце, с одной стороны, через улучшение регуляторных функций центральной нервной системы, а с другой — через непосредственное его действие на ганглиозныи и мышечный аппараты этого органа. В целях решения второго вопроса В. Я. Данилевский с помощью студентов М. Кукуджанова и Я. И. Периханянца поставил три серии опытов. Применение слабых растворов (2 : 100 000—4 : 100 000) усиливало сокращения изолированного сердца лягушки. При этом частота сокращений нормально работавшего сердца не изменялась, но восстанавливался их нарушенный ритм. Последнее наблюдалось и в отношении сердца, отравленного атропином, т. е. лишенного регулирующего действия блуждающего нерва. Растворы концентрацией в 0.01—0.1% проявляли указанное влияние в еще большей степени, с более длительным последействием. Их благотворная роль особенно сказывалась в отношении сердец, ослабленных длительной изоляцией и отравленных холином. Повышалась возбудимость по отношению к действию электрических и механических раздражений. Иногда благоприятно влияли концентрации до 0.2%. Большие дозы вызывали остановку сердца в состоянии систолы. Аналогичные результаты дали опыты с изолированными сердцами млекопитающих (собаки кошек). Они были особенно четкими в отношении слабеющих сердец. Однако здесь вредно влияли концентрации лецитина, начиная уже с 0.01 %. Все изложенные факты позволяли сделать заключение, что исследуемое вещество является кардио-мускульным стимулятором. Эти данные в 1922 г. подтвердил Пиччини (Piccini). Они были достаточным основанием для того, чтобы поставить вопрос о терапевтическом использовании лецитина в клинике сердечных заболеваний.
Исследования по влиянию лецитина на нервную систему были возобновлены В. Я. Данилевским после Великой Октябрьской социалистической революции. Напомним о совместных опытах В. Я. Данилевского и Я. И. Периханянца, опубликованных в двадцатых годах.
Ими было установлено возбуждающее действие лецитина на двигательные нервы (см. гл. II), но главным образом эти новые работы касались центральной нервной системы. Они осуществлялись как самим профессором, так и рядом его сотрудников.
Е. К. Приходькова и А. М. Воробьев показали, что введение лецитина в кровь обезглавленной кошки (до 0.01 г на 1 кг) повышает возбудимость спинного мозга и задерживает появление симптомов утомления. Аналогичное его влияние было установлено в отношении продолговатого мозга. Большие дозы вызывали депрессию, сменявшуюся через 1—2 часа повышением возбудимости.
А. М. Воробьев и И. Н. Журавлев исследовали влияние лецитина на двигательные центры коры полушарий собаки. Они показали, что введение этого вещества в концентрации 0.01% и несколько большей по отношению ко всей массе крови снижает порог раздражимости и в 2— 3 раза увеличивает двигательную реакцию в ответ на раздражения указанных отделов. Большие дозы не вызывали депрессии, отмеченной для спинного мозга. Аналогично с введением раствора в кровь действовало нанесение эмульсии непосредственно на кору.
Исследования И. Н. Кудрявцева, И. Н. Журавлева и В. Я. Данилевского показали, что лецитин в нервной и мышечной системах является антагонистом молочной кислоты в отношении влияния на развитие утомления. Опытами А. А. Федоровского было установлено, что это вещество снижает действие введенного экстракта из утомленных мышц.
Эксперименты, осуществленные на собаках Василием Яковлевичем совместно с А. М. Воробьевым, показали, что лецитин повышает сердечно-сосудистые рефлексы на внезапное сильное звуковое раздражение, зажатие ноздрей, ласкательное поглаживание, щекотание и т. д. Кроме того, М. Т. Фридман, работавший с теплокровными и холоднокровными животными, установил, что лецитин сильно повышает их сопротивляемость действию избытка углекислого газа и недостатка кислорода в воздухе, влиянию хлороформа, окиси углерода, брома и перегревания. У морских свинок, получивших в начале опыта под кожу это вещество в количестве 0.16—0.7 г на 1 кг веса тела, мышечное утомление проходит значительно быстрее, чем у контрольных.
