Мухин изнервничался. Ночью спал плохо. Годы, само собой, дают себя знать, да не в них дело: разве уснешь, если произошло такое? Утром он появился в шестом литейном раньше обычного. Надо же, какое коленце мастера выкинули! Нет, коммунисты не могут это оставить без внимания. Вся эта неприглядная история недостойна звания коллектива коммунистического труда, которое носит цех. Сегодня же он проведет партбюро. Надо выслушать мнения партгрупоргов.
Мухин неторопливо идет по пролету. Завидев его, рабочие уже издали начинают приветливо улыбаться секретарю парторганизации. И он охотно останавливается, разговаривает с ними о делах, о семье, о том и о сем. При встрече с партгрупоргами не преминет напомнить, что после смены — заседание бюро. И шагает себе дальше. Невысокий, несуетливый и крепенький, хоть уже и в годах, и по его виду не определишь, что он взвинчен до предела.
— Вот работенка у мужика — знай гуляй да разговаривай,— съехидничал кто-то из новичков за его спиной.
— Помолчал бы, пустобрех!— тут же осадили парня. Мухин этого не слышал. Шаг его не замедлился и не ускорился. А может, и слышал, да не придал этому значения: что взять с новичка, который еще ни людей, ни цеха не знает? А он, Мухин, уже много лет придерживается раз и навсегда заведенного правила — ежедневно пройтись раненько утром по всем участкам. Процесс непрерывный — мало ли что могло случиться: все надо узнать самому. И начальнику шестого литейного Геннадию Ивановичу Агафонову тоже не раз советовал не вызывать никого к себе до оперативки — до девяти утра командный состав цеха без крайней надобности: пусть руководители не сидят в кабинетах, а почаще общаются с людьми. Польза для производства будет несомненная. Секретарь партбюро Александр Степанович Мухин твердо убежден, что, даже зная все «объективные данные», нужно все же лично ознакомиться с обстановкой. Кстати, и начальник свой рабочий день тоже начинает с посещения цеха. Потом они, партийный и хозяйственный работник, обязательно обменяются мнениями. Что же касается этого из ряда вон выходящего случая, то начальник пока еще не знает, что факты подтвердились. Вчера он искренне не поверил в эту невероятную историю. Что ж, поверить, действительно, трудно, но факты — упрямая вещь. Мухин и сам раньше даже мысли не допускал, что подобное возможно в его цехе, который давно стал ему вторым домом.
Александр Степанович не променяет свой шестой литейный ни на какой другой во всем автозаводе, хоть каждый из них и дорог ему, коренному автозаводцу. Любит он свой цех. И гордится им. Да и как не любить, если все здесь рождалось на его глазах. А гордиться, к слову сказать, есть чем: тут впервые в стране смонтирована комплексно-автоматизированная линия точного литья по выплавляемым моделям. Совсем, казалось бы, недавно при слове «литейщик» неминуемо вставала картина с грудами земли и усталыми, потными и обязательно чумазыми лицами рабочих. Сейчас же в литейном работают девчушки комсомольского возраста. Это ли не удивительно! Всю грязную и тяжелую работу выполняет автоматика. Вот вам и нелегкий труд литейщика! Ну, а что касается плана, то коллектив работает стабильно, всегда выполняет задания по всей номенклатуре. Немалая заслуга в этом принадлежит, кстати, и службе штампово-инструментального хозяйства, мастера которой вдруг так некрасиво повели себя.
Да, Мухин любит свой цех. А как же иначе? Он ветеран цеха. Бессменно возглавляет парторганизацию с 1973 года. До этого долгое время руководил участком порошковой металлургии. Знание производства, а он, ко всему прочему, еще и высшее политехническое образование имеет, отлично помогает ему в партийной работе. Все близко, все дорого, все понятно ему в цехе, где работают ювелиры металлургии — мастера тщательной, точной отливки: средний вес изготовляемых деталей не превышает каких-то ста граммов.
— Александр Степаныч!— Мухин оглянулся: к нему спешил начальник цеха Агафонов.— Доброе утро. Как там в штампово-инструментальном? Сигналы подтвердились?
— К сожалению, да, Геннадий Иванович. Коммунисты проверили — факты налицо.
Обычно спокойные глаза начальника цеха сердито сузились. Сказал гневно:
— Строго наказать виновных!
— Поблажки не дадим. Сегодня же обсудим на партбюро. Вы придете?
— Непременно.
Вообще-то Агафонов — сама доброта. Душевность — это, пожалуй, основная черта его характера. Само собой, ему, как руководителю, приходится и командовать, и приказывать, но этому его душевность совсем не мешает. Бытует, правда, еще кое-где мнение, что руководителю, мол, без жестокости нельзя. Но так ли это? Почему нельзя? Без крика, без ругани, без грубого нажима? Лично Мухин глубоко убежден, что лучше всего действовать путем убеждения. План выполняют люди, и надо уметь с ними работать, обеспечивать четкий ритм производства. Командовать надо не людьми, а делом. А людей следует убеждать, и это действует лучше, чем десяток самых грозных приказов. Вот недавно надо было подремонтировать оборудование. Времени на это не было, и выход напрашивался один — выполнить все работы в неурочные часы. Начальник мог бы приказать, но он не приказывал, никого не принуждал: просто поговорил с людьми по душам, откровенно объяснил производственную необходимость срочного ремонта и попросил рабочих задержаться кто может после смены. Любой с полным правом мог бы ответить: мое, мол, время кончилось. Однако никто не ушел. Можно прямо сказать: не ушел из уважения к начальнику, из-за душевного обращения. И поработали все на совесть.
Кстати, добродушие, уважительное, доброжелательное отношение начальника к людям вовсе не означают, что он — добрячок и воплощение беспринципного милосердия. Когда надо, коммунист Агафонов может быть жестко требовательным и неумолимо строгим. И в цехе прекрасно знают об этом. А сегодня сменные мастера Горин с Зюзяковым лишний раз в этом убедятся. Надо же, что придумали! Нет, Агафонов их по головке не погладит...
Надо вначале зайти на участок порошковой металлургии. На свой родной, можно сказать, участок. Производство создавалось «с нуля». Не было опыта. В первые дни даже порошок развешивали по-лабораторному — на чашечках весов. И все же автозаводцы первыми в стране освоили производство порошковых изделий в серийном масштабе. Вот в то время Александр Степанович Мухин и был здесь начальником.
Перед входом на участок встретился Владимир Калистратович Калинин. Он заместитель секретаря партбюро.
— Слышь, Владимир Калистратыч, надо сегодня построже подойти на партбюро к службе ШИХа. Обсудить не только недавний проступок, а проанализировать всю работу партгруппы.
— Я вот о том же думаю. Палкин-то болен, а Присев — парень еще молодой, без опыта.
Помолчали. Им не надо долгих объяснений. Сработались. С полуслова понимают друг друга. Что верно, то верно: заболел начальник ШИХа Михаил Петрович Палкин, а партгрупорг Юрий Григорьевич Присев, хоть и хороший слесарь, но без опыта партийной работы. Партсобрания проводит нерегулярно. Снизил требовательность. Вот и сорвались мастера. Прямо стыд, что надумали. А вообще-то коллектив здесь крепкий. То и дело призовые места в заводском соревновании занимает.
— Партгруппе нужна помощь. Надо подумать, как увеличить партийную прослойку в этой службе,— подвел итог Мухин.
— Да и с Горина вдвойне спросить,— добавил Калинин.— Он не только мастер, но и за политзанятия отвечает. А в последнее время, как я выяснил, были срывы занятий. Вот отсюда все и идет.
Прав, разумеется, Калинин: недостаточна в коллективе службы воспитательная работа. Убежал Калинин к себе на формовочный, а Мухин, все еще думая, как помочь партгруппе, вступил на «свой» участок. Приятно Мухину: прессовщицы искренне обрадовались приходу своего бывшего начальника. Все ясно: на душе у людей хорошо и работа спорится. А это — главное.
Невольно вспомнилось, как они все вместе «обживали» это необычайно привлекательное царство порошковой металлургии.
Давненько это было. Трудились почти по-кустарному. И Мухин мысленно видит, как прессовщица поддевает обыкновенным совком мельчайший металлический порошок и высыпает его на матрицу пресса С-653, который, между прочим, изготовлен на Горьковском автозаводе. Включает пресс — и деталь готова. На изготовление шестерни масляного насоса ушло всего 2—3 секунды. Потерь металла — почти никаких. И получена она в холодном состоянии.
За порошковой металлургией — большое будущее. В этом Мухин не сомневается. Пока детали делают только из железных порошков с примесью графита, а затем будут и из титана, и алюминия. Старый автомобиль ГАЗ-51 имел в своих узлах всего лишь две детали из порошка общим весом в 200 граммов.
Автомобиль ГАЗ-66 буквально начинен ими. Сейчас модернизированы старые 60-тонные прессы, появились и новые — с усилием в 160 тонн. Дозировка порошка производится автоматически. Совершенствуется все, что можно усовершенствовать. Как никогда, ясна для Мухина основная задача парторганизации — воспитать у всех работников, и в первую очередь у коммунистов, обостренное чувство нового, умение видеть и своевременно приводить в действие все резервы, способность всегда и во всем проявлять инициативу. Это его, парторга, первейшая забота. Всю воспитательную работу партбюро цеха тесно увязывает с конкретными проблемами производства. Организующей основой этой деятельности стал комплексный план идейно-воспитательной работы. Он-то и дает возможность четко координировать действия партийного, профсоюзного и хозяйственного руководства.
Мухин не спешит покинуть участок порошковой металлургии. Интересуется у прессовщиков, как работают гидравлические прессы. Это не праздное любопытство. Будучи уже секретарем парторганизации, он вместе с бывшим начальником техбюро металлокерамики Вячеславом Ивановичем Благиным автоматизировал их. И самим этим делом, кстати, ответил на вопрос: надо ли партийному руководителю хорошо знать производство и досконально разбираться во всех технологических проблемах. Да, считает Мухин, это необходимо. Пусть не в том объеме, как хозяйственному работнику, но надо: партийный руководитель не может быть дилетантом с поверхностными знаниями. Он обязан умело ориентироваться во всех вопросах производства. Само собой, не это главное. Важно знать людей. Сила его воздействия на коллектив во многом зависит от доверия людей, от умения установить с ними тесный контакт и взаимопонимание. И в первую очередь, конечно, необходимо взаимопонимание между партийным и хозяйственным руководителями.
Александр Степанович решил пройтись вдоль всей линии точного литья. Нет, тут не встретишь ни груд песка, ни громоздких опок, а формы похожи скорее на елочные игрушки, чем на металлургическое производство. Стоят круглые пресс-формы. В них поступает парафино-стеариновая масса, по цвету напоминающая пчелиный воск. Из этого воска и формируются на прессах модели будущих деталей. Модели плавают в воде — охлаждаются. Работницы, в основном молодые девушки, непринужденно сидят и собирают их в блоки, очень напоминающие пчелиные соты, и нанизывают эти «соты» на стояки конвейера, которые становятся похожими на елочки. Девчата так и говорят: собираем елочки. Вон как легко, ловко и споро трудятся опытные модельщики коммунисты кавалер ордена Трудовой Славы III степени Т. В. Цифарова и П. А. Ткачева. Мухин не преминул поинтересоваться у них, регулярно ли проходят на участке политзанятия и довольны ли они своим пропагандистом. Все хорошо. Занятиями довольны.
Успокаивается Мухин. Самому не всегда удается проследить за работой каждого пропагандиста. Он активно привлекает к политико-воспитательной работе все руководящие кадры цеха. А как же иначе? Коммунист-руководитель непременно должен быть умелым воспитателем. Многие из них являются пропагандистами — например, заместитель начальника цеха по производству Юрий Дмитриевич Недосугов, инженер по реконструкции Лев Рувимович Железняков, начальник термообрубного участка Игорь Александрович Маркин. Отлично руководят школами коммунистического труда начальник плавильного участка Николай Григорьевич Перевезенцев, старший мастер термообрубного участка Анатолий Иванович Заложнов, начальник формовочного Николай Иванович Мочалов. Замечательно ведет экономическую учебу в цехе начальник бюро научной организации труда и зарплаты Эмма Каюмовна Епишина.
Конвейер направляет модели поочередно в специальные ванны, где они обмазываются в обсыпаются керамическим составом, затем поступают в камеру сушки, в ванну вытопки — модельная масса вытапливается, а облегающий их керамический слой остается. Мухин полюбовался, как священнодействуют здесь формовщики кавалер ордена Трудового Красного Знамени Ф. В. Кузьмина, коммунисты Р. А. Глазкова, И. Н. Старикова, Т. А. Марадулина. Между делом они сообщили секретарю парторганизации, что политинформация на участке проводится каждый четверг. Да Мухин и сам спокоен за этот участок. Коллектив здесь довольно солидный — 170 человек, но в нем не было ни одного случая нарушения трудовой дисциплины. Яснее ясного почему: где руководители принимают активное участие в воспитательной работе, там и положение дел не вызывает у партбюро беспокойства. А этим вплотную занимаются тут начальник участка Николай Иванович Мочалов со старшими мастерами Владимиром Калистратовичем Калининым и Владимиром Федоровичем Полетаевым.
Движется конвейер. И вслед за ним шагает по технологической цепочке секретарь парторганизации. Идет Мухин. Следит за конвейером. Это сейчас все хорошо, это сейчас цех работает ритмично, а в начале десятой пятилетки их успехи всецело, можно сказать, зависели от погодных условий. Да, от погоды, как это ни странно звучит.
Когда парафин из модели вытапливался, то оставшиеся керамические «корки» порою плохо сохли, и при заливке металлом формы разваливались. Брак доходил иногда до 70 процентов. Цех сковывал работу заводов — филиалов объединения ГАЗ. И все это от погоды! В цехе понимали, что так дальше работать нельзя. Решено было усовершенствовать метод сушки форм, смонтировать дополнительные вентиляторы, чтобы не зависеть от ненастья. Коммунисты сумели доходчиво объяснить коллективу необходимость реконструкции и мобилизовать его на максимальное сокращение сроков работ. Он, Мухин, случалось, по суткам не покидал цеха. Реконструкцию провели успешно.
Была общая цель. Было общее взаимопонимание. И между рабочими и администрацией. И между партийными и хозяйственными руководителями. Оно, собственно, и сейчас есть. Мухину представляется неверной позиция тех руководителей, которые отстаивают тезис, что, мол, администратор должен обеспечивать нормальный ход производства, а индивидуальный подход, чуткое отношение к подчиненным — дело второстепенное.
Нет, план выполняют люди, поэтому работа с кадрами — растить, воспитывать инициативных тружеников — основная задача парторганизации. В цехе давно установился такой порядок: присмотрятся коммунисты к человеку, узнают мнение о нем товарищей по труду, всесторонне обсудят на партбюро, а потом уже рекомендуют его руководству цеха на ту или иную должность. Такой подход помогает избежать ошибок в подборе кадров. Правда, были случаи, и они ошибались. Не без этого. Вон работает мастер Владимир Иванович Ширманов. Неплохо работает, дело знает — словом, хороший специалист. Видя это, коммунисты посоветовались на партбюро и решили выдвинуть его на должность старшего мастера. Но мало быть лишь хорошим работником и неплохим специалистом — надо быть еще и отличным организатором. Не пошло у него дело. Покритиковали его раз. Партбюро указало ему на недостатки. Обещал учесть, но... Пришлось вернуть на прежнюю должность. А так — деловой человек. Председатель поста народного контроля. Недавно премировали его за активную работу в цеховой группе народного контроля.
Формы будущих деталей продолжали плыть по конвейеру. На всем пути Мухина трудились люди. Хороший в общем-то народ. Надежный. Если кто оступится — поддержат, ошибется — поправят, выведут на правильную дорогу. Не зря же цех славится на весь автозавод... Вон формы попали на карусель — агрегат обжига и заливки.
Тут совершается целый ряд хитроумных операций: формы проходят прокалку, попадают в «кипящий» слой песка, затем появляются засыпанные им «по горлышко» в зоне заливки. И все это автоматически, без участия рук человеческих.
Рядом жаром пышут небольшие индукционные печи — чуть поболее домашних газовых плит. Мастерами своего дела слывут здесь заливщик коммунист В. И. Шестернев, плавильщики К. И. Крысов и коммунист А. А. Ионов. Право, так и хочется сравнить плавильщиков и заливщиков с хлопотливыми хозяйками у обычной плиты, на которой — десятки кастрюль, где варятся разные «деликатесы» — небольшие детальки для автомобилей. Кстати, и печи-то у них, как у рачительных хозяек, чистенькие,— хоть белый передник надевай металлургам. Вначале на автоматической линии и в самом деле работали в белых халатах (вот тебе и черная металлургия!), но халаты оказались неудобными — их заменили легкими брюками и курточками.
Сталь готова. Пора заливать формы. За пульт управления встает оператор. Заливщик В.В. Шестернев подает к печи механический ковш. Плавильщик А. А. Ионов помогает ему. Печь наклоняется, тугая струя огненного металла льется в ковш, и он по монорельсовому пути бежит к зоне заливки. Карусель агрегата обжига и заливки приходит в круговое движение. Движущиеся на ней керамические формы одна за другой «глотают» жидкую сталь и самостоятельно двигаются в камеры охлаждения. Остыв, они попадают в барабан выщелачивания, где их пулеметными очередями обстреливают пневматические молотки — отбивают керамику от детали. Остается рассортировать отлитые изделия — ив печь, для повышения их прочности и антикоррозионной устойчивости. На термообрубном участке работами руководит старший мастер партгрупорг В. И. Забелин. Неплохо руководит: коллектив участка награжден Почетной грамотой Министерства автомобильной промышленности. Сам же цех занесен в книгу Почета обкома профсоюза рабочих машиностроения.
Нет, коммунисты такого цеха не позволят запятнать свой коллектив. Их возмутит любое, даже малейшее отклонение от нравственных норм. И проступок мастеров они просто так не оставят.
Мухин зашел в службу щтампово-инструментального хозяйства. Мастера Горин и Зюзяков одновременно увидели входившего секретаря партбюро и тут же разом опустили головы. Так-то вот, друзья-товарищи, пеняйте на себя. Вперед наука будет.
— Что, добры молодцы, глаза-то прячете? — насмешливо спросил Александр Степанович.— Натворили дел,
так уж будьте добры смотреть людям в глаза — отвечать перед всем коллективом.
— Неужели на партбюро обсуждать будете? — смущенно спросил Горин.
— А вы как думали? Расскажете, как дошли до жизни такой.
Молчат мастера. Сказать в оправдание нечего. Все ясно: злоупотребили доверием, прибегли к ловкачеству — скрыли нарушение трудовой дисциплины одного из своих рабочих. А для чего? Для того, чтобы не испортить показателей социалистического соревнования. Возмутительный случай. Пятно на весь коллектив.
Молчат мастера. Им понятно, что беспринципность должна быть строго наказана. Да, так и будет. Но Мухин преследует и другую цель: надо, чтобы нарушители сделали переоценку своей жизненной позиции, изменили свое отношение к делу, за которое отвечают и перед партийной совестью, и перед всем коллективом. И секретарь партбюро этого добьется.
