Лавризм имел широкое распространение в 70-х годов XIX в. В основе его идеологии лежало требование идти в народ с мирной пропагандой крестьянской социалистической революции. Идея «хождения в народ» роднила лавризм с бакунизмом, и сам П. Л. Лавров допускал поэтому возможность единства в революционной борьбе с Бакуниным и его сторонниками. Однако программа лавристов и их взгляды на социалистическую революцию существенным образом отличались от программы и взглядов бакунистов.
Как уже говорилось, П. Л. Лавров выступил против анархических идей Бакунина. В противоположность анархизму Лавров требовал революционной организации, которая возглавила бы политическую революционную борьбу народных масс. Он не разделял также и анархических взглядов на государство. В противоположность анархистам Лавров утверждал, что «государственность вообще начало прогрессивное, и все зависит от того, в какие руки она попадет».
Он расходился с Бакуниным в вопросах революционной тактики - резко выступал против бунтарства анархистов, доказывая необходимость длительной разъяснительной работы революционеров среди народа, главным образом среди крестьянства. Мировоззрению Лаврова и его сторонников свойствен эклектизм — сочетание субъективного идеализма с правильными материалистическими положениями. Это особенно проявилось в их понимании роли народных масс в революции. Наряду с теорией «героев» и «толпы», господствующей во взглядах Лаврова, он высказал много правильных положений относительно роли народа в революционном преобразовании общества. В статье «Вперед! Наша программа» Лавров неоднократно подчеркивал мысль, что революционное преобразование общества может осуществить только сам народ, революция может совершиться только тогда, когда народ проникнется сознанием необходимости ее.
«На первое место мы ставим положение, — писал П. Л. Лавров, -- что перестройка русского общества должна быть совершена не только с целью народного блага, не только для народа, но и посредством народа. Современный русский деятель должен, по нашему мнению, оставить за собой устарелое мнение, что народу могут быть навязаны революционные идей, выработанные небольшой группой более развитого меньшинства, что социалисты-революционеры, свергнув удачным порывом центральное правительство, могут стать на его местом вести законодательным путем новый строй, облагодетельствовав им неподготовленную массу... Будущий строй русского общества, осуществлению которого мы решились содействовать, должен воплотить в дело потребности большинства, им самим сознанные и понятные».
Он правильно видит задачи «цивилизованного русского меньшинства» не в том, чтобы навязывать свои революционные идеи народу, а в том, чтобы помочь ему проникнуться этими идеями, понять необходимость социального переустройства общества.
В работах Лаврова неоднократно высказывалась мысль о том, что «лишь путь организации совокупного рабочего движения» ведет к поставленной цели социального переустройства общества. Однако эта мысль не нашла и не могла найти дальнейшего развития в трудах лавристов, так как они, как и все народники, не понимали исторической роли рабочего класса.
Стремясь к будущему социалистическому обществу, лаври-сты понимали его так же, как в свое время Герцен. Они видели социализм в общинном землевладении, в общинной обработке земли и общинном пользовании ее плодами. Выступив позже Герцена, когда уже явно обозначился процесс разложения сельской общины, лавристы не поняли этого процесса как становления капиталистических отношений в деревне. Они по-прежнему считали общину ячейкой социализма.
Политическая организация будущего общества должна была, по мнению лавристов, вырасти из крестьянской мирской сходки, т. е., как и Герцен, они считали одним из начал социализма мирское управление. П. Лавров так характеризует будущую общественную организацию России: «Для русского специальная почва, — писал он, — на которой может развиться будущность большинства русского населения в том смысле, который указан общими задачами нашего времени, есть крестьянство с общинным землевладением.
Развить нашу общину в смысле общинной обработки земли и общинного пользования ее продуктами, сделать из мирской сходки основной политический элемент русского общественного строя, поглотить в общинной собственности частную, дать крестьянству то образование и то понимание его общественных потребностей, без которого оно никогда не сумеет воспользоваться своими легальными правами, как бы они широки ни были, ... - вот специально русские цели, которым должен содействовать всякий русский, желающий прогресса своему отечеству».
Лавров, таким образом, не вышел за пределы народнического толкования социализма. Верным здесь было лишь положение, что социализм предполагает замену частной собственности общественной и просвещение народа.
Лавристы не призывали к немедленному осуществлению социалистической революции, так как считали, что Россия еще не подготовлена к ней. Ближайшая задача революционеров состояла, по их мнению, в том, чтобы подготовить народ к восстанию. Это «промедление» в вопросах революции уменьшало влияние лавристов на русскую революционную молодежь. Ее значительно больше привлекала программа немедленного осуществления социалистической революции, разработанная Ткачевым, влияние которого на революционное движение России резко возросло к концу 70-х годов.
