Требования крестьян нашли свое выражение в аграрной программе, выдвинутой Герценом и Огаревым накануне реформы 1861 г. Она коренным образом отличалась от программы крепостников и либералов.
Борьба классов в тот период велась вокруг основного вопроса - кто получит землю - помещики или крестьяне? От его решения зависел характер дальнейшего развития сельского хозяйства России: пойдет ли оно по помещичьему или по фермерскому пути развития. Герцен и Огарев первыми, еще за несколько лет до реформы, открыто призывали к освобождению крестьян с землей.
Герцен отвергал освобождение крестьян без земли, считая, что оно принесло бы выгоду только помещикам и привело бы к созданию 20-миллионного пролетариата. Он доказывал, что «мирская земля» должна принадлежать народу, ибо крестьянин ее «оросил потом лица своего» и «приобрел» «правом работы». Под «мирской землей» подразумевалась земля, которой крестьяне пользовались накануне реформы. Что касается помещичьей земли, то, по его мнению, крестьяне имеют право и на эту землю, в свое время незаконно отнятую у них, но, боясь осложнений при освобождении крестьян, он шел на то, чтобы уступить часть земли помещикам.
Не признавая за помещиками права собственности на землю, обрабатываемую крестьянами, Герцен не видел юридических оснований и для выкупа этих земель (в отличие от либералов, считавших выкуп «естественным вознаграждением помещиков»). Если он тем не менее стоял за выкуп, то только потому, что полагал, что выкуп помещичьих земель обойдется крестьянам дешевле, чем насильственная их экспроприация путем восстания.
Отмена крепостного права и освобождение крестьян с землей представлялись Герцену началом претворения в жизнь социалистических идеалов. Каким же путем он думал осуществить этот первый шаг? В своих ранних произведениях Герцен писал, что только топор может разрубить запутанный узел помещичьей власти. Вступление на престол Александра II, на которого либералы возлагали большие надежды, породило либеральные иллюзии и у лондонских эмигрантов. Герцену казалось, что вопрос об освобождении крестьян может быть разрешен мирным путем, если отжившие учреждения и отношения добровольно уступят место новым.
Надежды на либерального монарха, якобы стоявшего над классами, побудили его писать к царю, взывая к освобождению крестьян. За эти письма совершенно справедливо критиковали Герцена революционеры-демократы: Чернышевский, Добролюбов, Серно-Соловьевич. Временами Герцен возлагал свои надежды и на среднее дворянство. В 40-х и даже в 50-х годах он еще верил в прогрессивность некоторой части помещиков, а позже — «образованного меньшинства». Эти временные колебания Герцена между демократизмом и либерализмом в значительной степени объяснялись влиянием той среды, из которой он вышел, а также тем, что он не видел, да и не мог видеть в России в тот период революционного пролетариата.
Реформа 1861 г. убедила Герцена в том, что крестьянский вопрос нельзя решить мирным путем. Подъем крестьянского движения в России подвел его к выводу, что окончательная победа зависит от самого крестьянства. Разоблачая антинародный, крепостнический характер реформы и мнимый характер освобождения крестьян, Герцен писал, что царское освобождение — обман, «что воля дана только на словах, а не на деле», что «переходное состояние — гибель, что это на смех выдумано для бунта».
