Особенности возникновения немецкой буржуазной политической экономии. Экономика Германии в конце XVIII и начале XIX в. развивалась очень медленно по сравнению с другими странами— Англией, Францией, Голландией и др. В этих странах шло уже быстрое развитие капитализма, тогда как Германия оставалась еще скованной феодально-крепостническими отношениями. Раздробленность, наличие множества таможенных границ, опустошительные гражданские войны препятствовали развитию капитализма в ней. В этих условиях отсутствовала почва для развития немецкой политической экономии. Она появилась лишь тогда, когда с основанием Таможенного союза в 1830 г. началось преодоление экономической и политической раздробленности германских государств, когда Германия вступила на капиталистический путь развития.
«С этих пор,— замечает Энгельс,— действительно начался импорт английский и французской экономии на потребу немецкой буржуазии».
Немецкая политическая экономия в период с 1830 по 1848 г. была исключительно иностранной наукой. Маркс так характеризует состояние политической экономии в Германии того времени: «Последняя (т. е. политическая экономия) ввозилась из Англии и Франции в виде готового товара; немецкие профессора политической экономии оставались учениками. Теоретическое выражение чужой действительности превратилось в их руках в собрание догм, которые они истолковывали в духе окружающего их мелкобуржуазного мира, т. е. истолковывали превратно».
После революции 1848 г. капиталистическое производство Германии стало развиваться относительно быстро. Но общие условия его развития были таковы, что они исключали возможность зарождения научной буржуазной политической экономии и пропаганды теорий английской и французской буржуазных классиков. В это время капитализм в Англии и Франции уже проявил свой антагонистический характер, и классовая борьба приняла острые формы. Начиная с 40-х годов и особенно после 1848 г. стало быстро расти и немецкое рабочее движение. «Таким образом,— пишет Маркс,— в Германии капиталистический способ производства созрел лишь после того, как в Англии и Франции его антагонистический характер обнаружился в шумных битвах исторической борьбы, причем германский пролетариат уже обладал гораздо более выработанным теоретически классовым сознанием, чем германская буржуазия. Итак, едва наступили условия, при которых буржуазная наука политической экономии казалась возможной, как она уже снова сделалась невозможной».
Немецкая буржуазная политическая экономия и после развития в Германии капитализма оставалась в основном иностранной наукой, она перепевала заграничную вульгарную политическую экономию: с одной стороны, пошлые измышления Сэя и теорию гармонии Бастиа, с другой,— Дж. Ст. Милля, английского вульгарного экономиста, известного главным образом попыткой примирить непримиримое — интересы капитала и труда.
Таким образом, особенности исторического развития Германии сделали невозможным возникновение немецкой научной классической буржуазной политической экономии. Немецкая политическая экономия с самого начала возникла как ненаучная, вульгарная политическая экономия. Основным ее представителем в первой половине XIX в. был Фридрих Лист (1789—1846 гг.) Лист явился выразителем интересов германской промышленной буржуазии. Это экономист более практического, чем теоретического направления. В области политики он был настроен оппозиционно по отношению к прусскому юнкерскому и другим германским государствам, тормозившим развитие капитализма в Германии, и выдвинул ряд прогрессивных требований в области экономической политики. Он энергично пропагандировал необходимость таможенного союза и явился одним из его организаторов, доказывал необходимость индустриального развития Германии, развития железнодорожного строительства, сооружения каналов. В отличие от проводимой в Германии фритредерской политики, которая была выгодна юнкерству, Лист настаивал на введении политики протекционизма. В период, когда капитализм лишь зародился в недрах феодализма (притом таким медленным и мучительным путем, каким это происходило в Германии), и это требование было прогрессивным. Политика протекционизма, как отметил Маркс в речи «О свободе торговли», позволяет нарождающейся буржуазии сконцентрировать свои силы в борьбе с феодализмом, помещиками.
Здравые взгляды Листа на экономическую политику, на экономическое развитие страны выделяют его среди других немецких вульгарных экономистов того периода, которые, как, например, Адам Мюллер (1779-1829 гг.), с исступлением умирающего продолжали защищать отжившие феодальные отношения в стране и поэтому стояли на сугубо реакционных идеалистических позициях в области экономической теории. В рецензии на книгу Маркса «К критике политической экономии» Энгельс говорит о Листе как о «самом лучшем из того, что произвела немецкая буржуазная экономическая литература...». Вместе с тем по своим теоретическим взглядам Лист являлся типичным представителем вульгарной ненаучной политической экономии. В противоположность классикам буржуазной политической экономии, изучавшим закономерности буржуазного производства независимо от его национальных специфических особенностей в различных странах, Лист поставил себе задачу проанализировать лишь национальную экономику. Основной его труд, вышедший в 1841 г., так и назывался: «Национальная система политической экономии».
Хотя эта работа Листа, как подчеркнул Энгельс, в основном и списана у француза Феррье, она вся пронизана духом немецкого национализма. Сам Лист во «Введении» к ней указывал на национализм как отличительную особенность своей экономической системы. «Как на характерное отличие созданной мною сн стемы, — пишет Лист, — я указываю на национализм». Постановка проблемы о «национальной экономии» вместо изложения принципов политической экономии содержит в самой своей основе отрицание общих закономерностей, свойственны капитализму как определенной общественно-экономической формации.
Подмена политической экономии национальной экономией исключает какое-либо представление об общественно-экономической формации, так как на основе изучения только национальной экономической системы невозможно выделить то общее, закономерное, что характеризует определенный общественно-экономический строй независимо от особенностей проявления этих закономерностей в различных странах.
Неудивительно поэтому, что у Листа отсутствует какое-либо представление об общественно-экономической формации. Исторический процесс смены одной формации другой он подменял стадиями в «национально-экономическом поступательном движении нации». Он различал пять таких стадий, для каждой из которых характерно преобладание различных отраслей или направлений хозяйства: 1) период дикости, или охотничий, 2) па стушеский, 3) земледельческий, 4) земледельческо-мануфактурный, 5) земледельческо-мануфактурно-торговый. Лист говорил, что переход из одной стадии в другую есть по следовательный переход «с низшей ступени культуры на высшую». Это верно, если иметь в виду вообще процесс исторического общественного развития. Однако Лист совершенно неверно понимал внутренние движущие силы, определяющие смену одной ступени развития другой. Полностью игнорируя изменения в способе производства, он считал такой движущей силой характер торговых отношений между отдельными государствами.
Переходы народа из состояния дикости на стадию пастушескую и из пастушеской в земледельческую, по мнению Листа,
«совершаются лучше всего через свободу торговли с более цивилизованными, т. е. мануфактурными и торговыми нациями». Что касается перехода от земледельческой стадии к земледельческо-мануфактурно-торговой, то он происходит у разных наций по-разному. Через свободу торговли он может совершиться только для стран, находящихся в одинаковых условиях развития мануфактуры и торговли. Для более же отсталых стран этот переход должен быть совершен через «таможенную систему», т. е. через систему протекционизма.
Таким образом, учение Листа о стадиях развития, в котором он исходит из примата сферы обращения, торговли над производством, характеризует его как вульгарного экономиста. Вместе с тем оно раскрывает антинаучность основного принципа экономической системы Листа — национализма. Совершенно очевидно, что это учение, противоречащее научным принципам политической экономии, создано им со специальной, чисто националистическойх целью— для того, чтобы доказать необходимость политики протекционизма для Германии.
В целом оно раскрывает глубокую противоречивость взглядов Листа как практика и теоретика: прогрессивное для того времени требование протекционизма он защищал негодными теоретическими средствами. Лист, как и всякий вульгарный экономист, резко выступил яротив классической буржуазной политической экономии, особенно против учения Смита. Недостатки классической школы он видел, во-первых, в ее «космополитизме». Под этим Лист понимал анализ закономерностей буржуазного строя независимо от «ациональных особенностей капитализма. Во-вторых, смертным грехом классической школы являлось, по его мнению, то, что она слишком много внимания уделяла производству меновой стоимости.
Лист выступил против трудовой теории стоимости, противопоставив ей теорию производительных сил. Уже само это противопоставление методологически глубоко порочно, поскольку трудовая теория стоимости не только не противостоит анализу производительных сил, но является глубоким научным обобщением процесса развития, роста производительных сил. По существу Лист не сумел противопоставить классикам ничего, кроме идеалистической ненаучной трактовки производительных сил и их роли в создании национального богатства. Его теория производительных сил основана на смешении потребительной стоимости и стоимости. Он полностью отождествлял богатство с «обладанием меновыми ценностями».
Основной составной частью производительных сил Лист считал «умственный капитал живущего человечества», т. е. успехи в науках и искусствах, открытия, изобретения и т. п. Именно этот умственный капитал, по мнению Листа, а не физический труд является главным источником богатства.
С точки зрения нравственности, морали, а не производства подходит Лист и к определению производительного труда. Смит правильно определил производительный труд при капитализме как труд, занятый в материальном производстве и создающий капиталисту прибыль. Лист с негодованием выступил против этого определения производительного труда. Не будучи в состоянии опровергнуть это правильное утверждение Смита, Лист пытался «убить» всю классическую школу доводами морали. «По ее мнению тот, кто воспитывает свиней,— производительный член общества, а кто воспитывает людей — не производительный»,— писал он. В противоположность классикам Лист утверждал, что деятельность «воспитателей юношества и учителей взрослых людей, виртуозов, врачей, судей и администраторов» является более производительной, чем труд, занятый в производстве.
Эта неверная трактовка производительного труда опять-таки составляла дань Листа принципу национализма. Отличительной особенностью всех буржуазных немецких экономистов является создание теорий, восхваляющих прусско-германское государство. Эта особенность связана со слабостью немецкой буржуазии. В конкурентной борьбе с более сильной французской и английской буржуазией немецкая буржуазия искала поддержки у юнкерского государства. Это вынуждена была делать даже та буржуазия (интересы которой и выражал Лист), которая была недовольна действиями правительства, тормозящими развитие капитализма в Германии.
Этим и определяется восхваление германского государства, «творческой» роли его судебных и административных учреждений в немецкой экономической литературе. Теория производительного труда Листа является данью этому восхвалению.
Национализм Листа особенно очевидно сказался в его взгляде на взаимоотношения Германии с другими европейскими государствами. Он защищал шовинистическую идею не только господства Германии над этими государствами, но и полагал, что такие страны, как Дания, Бельгия, Швейцария, Голландия, Польша, должны быть вообще включены в состав Германии. Лист к тому же был милитаристом, он защищал войну, как якобы «благословение для нации». В целом его национальная система политической экономии сыграла сугубо реакционную роль, так как была позднее использована фашистами для восхваления гитлеровского государства и оправдания геополитики.
