А.А.Волков. "Русская литература ХХ века. Дооктябрьский период." Издательство "Просвещение", Москва, 1964 г. OCR Biografia.Ru
продолжение книги...
Революция шла на убыль, наступали черные дни реакции. Перед Серафимовичем вставал вопрос: как работать, как писать, чтобы передать народу свою веру в грядущую победу? Для утверждения своей мысли, что с революцией далеко еще не покончено, Серафимович обращается к годам революционного подъема. Социальная атмосфера этих лет воссоздается им в рассказах «Астрономия», «Среди ночи», «Оцененная голова», «Стена», «Зарева». В числе важнейших проблем, которые ставит Серафимович в эти годы, значительное место занимает крестьянский вопрос. Становясь марксистски образованным писателем, Серафимович, естественно, не упускает из поля своего зрения вопрос о крестьянстве — союзнике пролетариата в борьбе с самодержавием; он с глубоким вниманием наблюдает процесс его дифференциации. Яркой иллюстрацией процесса классового расслоения деревни являются такие рассказы Серафимовича, как «Объегоривают мужика», «Моралисты», «Целебное озеро», «В лапах амбарщика», «Ночная поездка» и др. О пробуждающемся сознании крестьянских масс писатель говорит в рассказе «Зарева» (1907). Сюжет этого рассказа показателен. Афиногеныч, перевозчик-лодочник, ведет революционную пропаганду среди крестьян. Возбужденные крестьяне поджигают монастырскую усадьбу. Когда же в погоне за бунтовщиками появляются стражники и требуют перевезти их на другой берег, то Афиногеныч, чтобы спасти крестьян, решается пожертвовать собой. «Пятеро тихо сидели, крепко держась за мокрые борта, у самого края которых влажно чувствовалась колеблющаяся вода. — Ну ты, сыч, греби, что ль... заснул!..
И в ответ над рекой пронесся хищный крик: — Проснулся!!! В ту же секунду темная фигура старика метнулась в сторону. С шумом бурно устремившейся через борт воды слился крик отчаяния пятерых людей. С минуту слышались всплески нечеловеческой борьбы, потом стихло». Крепнет революционное сознание рабочих и крестьян, крепнет их протест, несмотря на поражение в неравных боях, несмотря на репрессии. И обо всем этом выразительно рассказывает читателю Серафимович. Багровое зарево пожара над монастырской экономией — символ поднимающегося над страной революционного зарева. Тупая жестокость опьяненных кровью реакционеров показана в рассказе «Как он умер». В нем изображен «непокорный» солдат, давший офицеру «сдачу» в ответ на зуботычину. Солдата приговорили к расстрелу. Ненавистью к усмирителям, охранникам проникнуты и такие рассказы Серафимовича, как «В вагоне», «В бараке». Рассказы Серафимовича о революции 1905 года не только вызывали презрение и гнев к поработителям, они звучали как призыв к продолжению борьбы. В рассказе «Мертвые на улицах» маляр, стоя над трупом убитого сына, с глубоким убеждением говорит: «Это ничего... ничего... еще будет дело!» О том, что «будет дело», вслед за героями произведений Серафимовича говорили читатели и рабочие. Они писали Серафимовичу: «Ваши рассказы об участниках первой революции толкнули нас на революционную деятельность. Прочитаешь, бывало, как кровь проливали, как боролись,— и самого за сердце хватает». Наряду с показом растущих сил революции Серафимович в своих произведениях художественными средствами обличает господствующие классы. Эта идейная линия, начавшаяся с революционного воззвания, написанного студентом Серафимовичем в 1887 году, последовательно проводится писателем вплоть до победы Октября.
Обличая мещанскую собственническую психологию, автор создает целую галерею ярких образов мещан и стяжателей. Тут торговец-мещанин («Ледоход»), плут и казнокрад подрядчик («Шторм»), кровосос-юрист в произведении с характерным названием «Паук», тупой и ограниченный толстосум («Кит Китыч»), самодуры — войсковые начальники («Мертвый город»), буржуазная пресса («Обед»), купцы-старообрядцы («Большой двор») и многие другие. Описывая торгово-промышленное и финансовое гнездо донской буржуазии — Ростов-на-Дону (очерк «Золотой телец»), писатель называет его «городом чистых буржуа». Все эти прасолы, мелкие торговцы, мужики в лаптях, авантюристы, поденщики, люди с темным прошлым, устремившиеся в поисках счастья в город, где «все покупается: любовь, дружба, знакомства, человеческие отношения»,— все эти люди некоторое время спустя уже «ходят во фраках, в цилиндрах, ездят на резинах, обучают детей в высших учебных заведениях»,— эти люди поклоняются только одному богу, признают одного повелителя — деньги. Показывая российскую буржуазию (в лице ростовских богачей) в различных фазах ее развития, автор в процессе анализа отмечает наряду с экономическим благополучием ее духовное убожество и признаки прогрессирующего вырождения. Основная идея произведений этого цикла сводится к тому, что безжалостные волчьи законы капиталистического общества уродуют людей, развращают их сознание, превращают в ничто высшие ценности, завещанные человеку,— любовь, дружбу, семейные отношения, чистоту и молодость. В годы реакции Серафимович, подобно Горькому, сохранил духа и «мучительную любовь» к народу, родине, борясь против реакционной идеологии средствами искусства и утверждая своим творчеством революционные идеи. В 1912 году вышел роман Серафимовича «Город в степи». Обличая растленную сущность буржуазного предпринимательства с его бесчеловечием и разнузданным деспотизмом, Серафимович отводит в этом романе значительное место изображению рабочего движения в его начальной стадии, характеризует процесс постепенного пробуждения классового самосознания пролетариата, его первые шаги в революционной борьбе. Роман, вышедший в годы предвоенного революционного подъема, оказался полезным идейным оружием в борьбе рабочего класса с реакцией.
Раскрывая замысел своего произведения, Серафимович писал: «Мне хотелось показать беспощадное давление капитализма на рабочую жизнь. Я хотел дать движение развертывающейся буржуазии, возникновение бурного процесса первонакопления, художественно показать образование и рост буржуазии одновременно с ростом рабочего класса. Когда буржуазия начинает развиваться, ей нужна полиция, нужны попы, церкви. Мне пришлось попутно рисовать и это» (1).
В романе «Город в степи» Серафимович показывает картину классовых взаимоотношений в 90-х годах, когда русский капитализм развивался быстрыми темпами. Процесс индустриализации России, в ходе которого все более обострялись классовые противоречия, ярко раскрыт Серафимовичем. Надо сказать, что само место действия романа — строительство железной дороги, а также выявление разлагающегося влияния буржуазной «культуры», осваивающей уездную глушь, сближают «Город в степи» с «Варварами» Горького. Но это только одна из нитей, которые протягиваются от романа Серафимовича к творчеству великого писателя.
В «Городе в степи» еще более полно и многогранно, чем в рассказах о 1905 годе, выявляется благотворное влияние Горького. Оно сказывается прежде всего в обрисовке характеров главных действующих лиц романа: Захара Короедова и инженера Полынова. Захар Короедов — представитель нарождающегося и растущего капитализма; он шагает в ногу со своим временем и понимает, какие выгоды ему сулят новые, более высокие формы эксплуатации. Образ Короедова, несомненно, большая художественная удача автора; он нарисован мастерски, дан в органической связи внешней пластичности и внутренней психологической сущности.
Создавая первый художественный портрет Короедова, писатель выделяет в нем характерные черты первонакопителя. За-
----------------------- 1. А. С. Серафимович, Собрание сочинений, т. V, Гослитиздат, 1947, стр. 349.
----------------------- харка обирает женщин, которых заставляет торговать собой, беззастенчиво грабит мужиков. Он ростовщик, вор, истязатель; если ему выгодно, он убьет. Беспримерной и безжалостной эксплуатацией наживает он свое состояние. Воссоздавая взаимоотношения Короедова периода первоначального накопления с крючником Липатовым, с хромым вышибалой притона, с мужиками-ремесленниками, Серафимович черта за чертой ярко раскрывает психологию этого фанатика барыша и чистогана. Выстрел Полынова в Короедова вызывает резкий перелом в поведении и даже в облике Короедова. Поправившись от ранения, Короедов постепенно забирает в руки Полынова с помощью «немого» шантажа. Встречая Полынова, он всякий раз низко ему кланяется, произносит слова уважения и добавляет в спину не отвечающему на приветствие Полынову: «Никому не сказывал, не только что доносить... Будьте благонадежны». Но эти слова для Полынова подобны удару бича по обнаженному телу раба. Он чувствует себя во власти Короедова, но в нем нет воли, чтобы разрубить этот гордиев узел, пойти и донести на себя.
На этой слабости инженера ловко играет Короедов. Характер Короедова эволюционирует от открытой подлости до замаскированной, прикрытой ханжеством и лицемерием буржуазной «морали». Ранее Захарка открыто грабил и содержал притон разврата, теперь Захар Касьяныч переходит на позиции узаконенного грабежа. Старые методы ему уже не годятся, у него иной капитал, иной размах, иные обороты. Он говорит недоумевающим и подозревающим очередной подвох мужикам: «Векселя перепишем. Клал я вам двенадцать процентов казенных да в вексель включал скрытый процент, ан выходило по шестьдесят, по восемьдесят, даже до ста процентов. Теперь все это скидываю, секретную сумму из векселя выключаю, а проценты с нынешнего дня кладу божеские — восемь процентов, и никто не будет обижаться, ни мне, ни вам не обидно». Короедов выходит на широкую общественную арену. А там, в мире капитализма, к которому он отныне принадлежит, свои законы, и преступать их нельзя. Умный и волевой человек, Короедов сбрасывает с себя старое «рубище», чтобы облечься в новые одежды капиталистической цивилизации. Являясь владельцем чугунолитейного и маслобойного заводов, табачной фабрики, домов и земли, он всячески способствует благоустройству вырастающего в степи города. Но под внешней благообразностью Короедова-промышленника скрывается хищный зверь.
Став промышленником, Короедов насаждает «порядки» и «культуру» в своем городе. Он убеждает сограждан завести полицию,— «и чтобы заседатель у нас жил,— население торговое, эва, раскинулось, по крайности, по ночам будем спать спокойно». Он хочет построить «храм божий», ибо «надо нам и об душе подумать». Он обращается к людям с елейными, ханжескими речами, призванными прикрыть его звериную жестокость, порочные страсти. Меняется даже внешний облик Короедова. Это уже «патриарх с седой бородой, со строгим, похудевшим, иконописным лицом», и «у этого высокого худого старика, с большой белой бородой, с бледным лицом, казалось, не могло быть иных слов, кроме медленных и спокойных, и все звали его теперь неизменно Захар Касьянычем».
Действуя подкупом, он постепенно подчиняет себе не только жителей поселка, но и местные власти. Им подкуплены и мировой судья, и заседатель, и адвокат, он держит их в руках и заставляет выполнять свою волю. Короедову, собственно, и полиция нужна в поселке, чтобы она стала его собственной полицией. Серафимович показывает не только силу, но и обреченность Короедова, его неминуемую гибель. Олицетворением предстоящей гибели Короедовых является внук и одновременно сын Короедова — эпилептик Сергей. Вполне естественно, что дегенерат Сергей ие может претендовать на то, чтобы взять в свои руки дела дома Короедовых. Серафимович уделяет особое внимание ненормальным взаимоотношениям Захара и Сергея и в назревшем конфликте между ними выражает идею неизбежной гибели Короедовых. Таков, собственно, основной смысл их последней встречи. «Сергей все больше и больше гнулся, и желтая кожа на лице дергалась, силясь сложиться в улыбку, не то в синюю судорогу. Повалился нескладно смятым телом на мягкий ковер, цепляясь за резные ножки стола. Голову притянуло к плечу, как вывернутую, открытые глаза закатились и белками глядели в расписанный потолок. Из узко сведенных синих губ выбивалась пена, ноги судорожно вело, выворачивая колени. Трясясь, пополз старик по ковру, обнимая, оттягивая туго притянутую судорогой голову, удерживая дергающиеся руки и ноги, обирая губами пену с узких в страшной синей улыбке губ». «Город в степи» построен по принципу параллельно развивающихся тем и сюжетных линий, которые то выступают раздельно, то сливаются воедино. Одной из них является тема отношения интеллигенции к окружающей действительности, выявления ее позорной роли прислужницы капитализма, вскрытие ее взаимоотношений с революционным народом. Этой теме в романе Серафимовича отведено значительное место. Изображая представителей буржуазной интеллигенции, писатель подчеркивает, что их «культура», изысканность речи — это лишь маска, прикрывающая защиту узко эгоистических интересов. Серафимович особо подчеркивает, что стремление к комфорту и обеспеченности полностью определяет образ действия этих интеллигентов. Работающий на строящейся железной дороге инженер Полынов, по отзывам своей супруги,— «бесхарактерный, тряпка».- Весь смысл жизни для него был в «уютной, чистой, прекрасно обставленной, с книгами, роялем, картинами квартире... Второй круг составляла его служба, постройка и множество людей, связанных с этим». В начале романа Полынов как будто резко отрицательно относится к «делам» Короедова, но вскоре выясняется, что все это лишь «благие» мысли, что у Полынова, как обычно, слово расходится с делом. Вся история взаимоотношений Полынова и Короедова говорит о том, что так называемому либеральному интеллигенту по пути с промышленными дельцами. Либеральная фразеология подобных интеллигентов, их «презрительное» отношение к выскочкам, их показная гуманность — все это атрибуты маскировки, той половинчатости, которой отличалась ренегатствующая интеллигенция. Пока отношения с рабочими не затрагивают узкого круга его личных интересов, Полынов — «гуманист», он даже не прочь помечтать «о людском счастье», «о счастливой человеческой жизни», мысленно представить себе, как проложенная им дорога понесет культуру и свет в «убогие землянки рабочих». Эти благие порывы проявляются и в том, что Полынов требует от администрации построить больницы и школы для рабочих. Полынов с презрением отвергает приглашение Захара Короедова поступить к нему на службу, а когда тот предлагает ему грязную сделку, то стреляет в него. Таков Полынов в начале своей деятельности, пока его гуманистические устремления еще не столкнулись с личными интересами, пока он может мечтать, ничего не принося в жертву, любуясь собственными «высокими» чувствами. В конце концов он вынужден сбросить маску, выступить совсем в ином обличье.
Как только на железной дороге вспыхивает забастовка, обнаруживается ничтожество души, мелкий эгоизм Полынова. Помощник Полынова метит на его место, и первая мысль, которая возникает в голове инженера,— это мысль, что он может потерять свое служебное положение. «Это для тебя подходящий случай попытаться оттолкнуть меня и занять мое место»,— думает он о своем помощнике, а затем решает действовать смело и энергично, чтобы устранить угрожающую ему опасность. Тот же Полынов, который ранее пространно рассуждал о тяжелой жизни рабочих и как будто сочувствовал им, в действительности настолько далек от понимания их интересов, что не может даже найти с ними общего языка. Достаточно показателен в этом смысле разговор Полынова с забастовавшими рабочими. Слушая возражения забастовщиков, Полынов думает: «Нет, с ними только плетью разговаривать». Пропасть, и ранее отделявшая Полынова от рабочих, стала еще глубже. Покидая толпу железнодорожников, инженер каждую минуту ожидал, что «плюхнется в затылок пущенный сзади камень». Близок по духу Полынову его зять Петя. Подобно Полынову, он кончает тем, что пристраивается на работу все к тому же «всесильному» Захарке, охотно простившему ему «грехи» молодости. А эти «грехи» — революционная деятельность. Серафимович показывает, что не подлинная революционность, а некий псевдоромантизм толкнул Петю на путь революции. Теряя по мере отхода от революции свое революционное оперение, он превращается в обычного мещанина, и революционная фраза в его устах становится штампом. Готовясь к безмятежной, «настоящей» жизни, Петр серьезно обеспокоен вопросом о комфорте, который должен вознаградить его за лишения и треволнения молодости. Поэтому столь символична одна из заключительных сцен романа, где рабочая демонстрация обходит «чужого» ей Петра.
Третий представитель интеллигенции в романе — дочь Полынова, Катя. По замыслу автора она должна была явиться положительным образом интеллигентки. Однако характеристика Кати в романе бледна, малоубедительна, неясны ее взгляды и перспектива дальнейшей жизни. Она предстает перед читателем как экзальтированная девушка, со смутными свободолюбивыми устремлениями, не более того. Изображая коллектив рабочих, Серафимович выделяет образы двух вожаков: Рябого и Волкова. Рябой до конца остается верным своим убеждениям и попадает в ссылку в Сибирь. Волков постепенно отходит от революционного движения, приобретает домик, обрастает хозяйством. В романе «Город в степи» дано столкновение между двумя лагерями. Лагерю капитализма противостоит лагерь пролетариата — его вожаки Рябой и Волков. Но они не сталкиваются в идейном поединке. В образах пролетарских вожаков Рябого и Волкова нет и той внутренней силы, которая поднимает их над классовыми врагами. У Серафимовича решающим фактором распада капитализма является не пролетарская борьба, а загнивание капитализма изнутри.
Показ омещанивания отдельных групп «рабочей аристократии», отхода их от революционного движения не снижает, однако, жизнеутверждающую идею романа. Рабочая масса верит в свое будущее, ощущает себя все более мощной революционной силой. Именно поэтому роман Серафимовича противостоял ренегатской буржуазной литературе, пытающейся утверждать, что с революцией раз и навсегда покончено. И в идейном и в художественном отношении роман «Город в степи» является как бы «квинтэссенцией» творчества Серафимовича. Писатель стремился сконцентрировать в романе весь свой жизненный и творческий опыт. И, написав его, он ясно увидел и сильные и слабые стороны своей работы. «Я считаю,— говорил Серафимович впоследствии,— что наиболее характерные черты моей писательской физиономии ярко отразились в моей крупной вещи «Город в степи». Как художественное целое «Город в степи» — роман эпического звучания. Писатель хотел в нем воплотить ту борьбу современности, которая движет историю, те классовые столкновения, которые предвещали революционный взрыв.
По обстановке и времени действия роман относится к концу XIX века, и события, изображенные в нем, насыщены содержанием того времени, к которому они хронологически привязаны. Вместе с тем содержание произведения выходит за хронологические рамки, несет в себе социальные и политические сдвиги, происшедшие позднее, обладает устремленностью в будущее. Такое идейное насыщение поэтических образов объясняется рядом причин. Одни из них порождены самой эстетикой писателя, другие же лежат вне ее. В годы реакции не могло быть и речи о прямом отражении революционных событий 1905 года. Только недосмотром цензуры можно объяснить появление в печати рассказа Серафимовича «Как вешали». Но это был небольшой рассказ, «частный» случай. В крупном же произведении о современности подобная «игра» с цензурой была немыслима. Такова была одна из причин. Другая заключалась в художественных возможностях писателя. И о ней придется сказать более пространно. У больших художников-реалистов всегда находили свое отражение взаимоотношения различных классов общества. В столкновениях и чувствах людей разных социальных слоев большие художники видели характерные особенности времени, его движения, общественных перемен. По мере роста капитализма в России и связанного с ним крайнего обострения классовых противоречий такое художественное осмысление историко-социального процесса становилось все более важным и необходимым, ибо оно выражало реально происходящую поляризацию классовых сил. Произведения, в которых друг против друга вставали два вражеских стана, отражали действительное соотношение этих сил. И это сближает роман Серафимовича с «Врагами» и «Матерью» Горького. Но есть и нечто, отличающее угол зрения Горького в повести «Мать» от угла зрения Серафимовича в романе «Город в степи». В образах Горького очень полно воплощена эпоха революционного взрыва накануне революции 1905 года. В образах романа Серафимовича нет такой яркой и широкой жизненности, нет идейной полноты времени. Но этот недостаток романа «Город в степи» становится ясным лишь в сопоставлении с крупнейшими образцами социалистического реализма и не умаляет высоких художественных достоинств произведения Серафимовича. В свете подобного сопоставления становится яснее, как из всей системы художественных образов романа Серафимовича выделяется совмещение в одном плане двух исторических периодов, между которыми пролегла революция 1905 года, внесшая большие и резкие изменения в действительность и в ее художественное отражение. Революция 1905 года способствовала тому, что в произведениях социалистического реализма были воссозданы два противостоящих враждебных лагеря. Есть два лагеря и в романе. Но, совмещая идеи современности с чертами прошлого, Серафимович в одном случае создал образы, несущие идейную нагрузку современности,— это образы либеральных интеллигентов, слуг капитала; а в другом случае — образы, замкнутые в исторических рамках прошлого, образы рабочих вожаков, пролетариев. При всем этом идейный пафос романа заключен в глубокой вере в победу революции и в этом смысле отражает общую тенденцию творчества писателя в годы реакции.
Давая оценку роману, «Правда» в 1933 году писала: «В 1906 году, буквально назавтра после Декабрьского восстания в Москве, Серафимович начинает писать свой роман «Город в степи», роман, который до сих пор читается с глубоким волнением. В этом произведении снова утверждается революция, ее неизбежность и закономерность. Революция 1905 года разгромлена,— да здравствует революция!» (1). И это правильно! Но никак нельзя согласиться с оценкой романа коллективом журнала «Октябрь», носящей явно апологетический характер. Нельзя согласиться с тем, что именно в «Городе в степи» Серафимович сумел «в потемках царской России разглядеть растущую силу пролетариата, просыпавшегося для сознательной борьбы с капитализмом», с тем, что роман «остается волнующей повестью о пролетариате, который поднимается на высоту классового самосознания» (2).
Подобная оценка носит некритический характер. Можно сказать, что в годы реакции Серафимович продолжал верить в грядущую победу пролетариата, но разглядел он растущую силу его значительно раньше, и не только «разглядел», но и воплотил ее в образах художественно более значительных, чем образы рабочих в романе «Город в степи». Лагерь пролетариата изображен в романе слабее, чем лагерь капитализма, хотя роман и утверждает грядущую победу революции. Дело в том, что показывать историческую неизбежность гибели капитализма художник в соответствии с жизненной правдой может двояко: изображением распада буржуазии «изнутри», -------------------- 1. «Правда», 1933, № 20 (5546). 2. Там же. ---------------------
в результате социального и духовного загнивания, и под напором морального, духовного и политического превосходства пролетариата. У Горького во «Врагах», в повести «Мать» пролетариат в лице своих вожаков и рядовых представителей дает решительный идейный бой капитализму. Сам Серафимович не только видел недостаток своего романа, но и прямо высказался по этому вопросу. Он признавал, что рабочую массу в период написания «Города в степи» знал плохо. К этому можно прибавить, что в годы первой русской революции он наблюдал рабочий класс только со стороны. По его же словам, он значительно лучше знал рабочий класс периода стихийного движения. Впоследствии Серафимович говорил: «Если бы я теперь взялся писать «Город в степи», то писал бы его в совершенно другом плане. Прежде всего я значительно раздвинул бы его рамки, углубил бы революционное движение. В «Городе в степи» местное рабочее движение у меня как-то оторвано от общего революционного движения рабочего класса России. Рабочие там — стихийные революционеры» (1). Серафимович думал, и в этом повинны некоторые позднее возникшие догматические рецепты, что корень зла заключается в том, что он не показал руководящей роли партии, как будто эту роль партии нельзя было показать и в идейном раскрытии образа вожака местного рабочего движения. Не в этом отрыве, а в социальной, идейной слабости образов вожаков рабочего класса Волкова и Рябого (а через них и всего рабочего лагеря) заключается недостаток романа. Хотя пролетарский лагерь и не воссоздан Серафимовичем в образах сильных и идейно возмужалых бойцов революции, он все же противопоставлен в романе миру Короедовых. Растет в романе и как будто укрепляет свои позиции и капитализм, но в самом процессе этого роста заложены причины его неизбежного распада. На одном полюсе у Серафимовича та сила, которая создает ценности, творит «вторую» природу,— пролетариат, возвышающийся идейно и духовно в ходе коллективного труда, а на другой — буржуазия и ее агентура, присваивающая плоды этого труда, среда, в которой все более обостряются чувства собственника, все изощреннее становится маскировка этих качеств, вырабатываемых паразитическим существованием. В своей оценке романа Серафимовича А. В. Луначарский справедливо отметил, что процесс капиталистического накопления занимает в нем основное место. Он писал: «Город в степи» — это роман, достойный Бальзака. Перед нами громадный организм города, возникающего около железной дороги и по-амери- --------------------
1. А. С. Серафимович, Собрание сочинений, т. V, Гослитиздат, 1947, стр. 353. --------------------
кански растущего так, что меняется не только облик, но и характер его жителей и их взаимоотношений. Процесс капиталистического набухания, процесс расслоения его на классы показан на десятках людей, из которых каждый представляет собой замечательный тип. Роман чрезвычайно богат содержанием» (1). Давая эту оценку роману, Луначарский вместе с тем отмечает, что «его социалистические выводы бьют далеко». Это меткое и важное замечание, очень верно показывающее как общую идейную направленность произведения Серафимовича, так и его отличительную эстетическую особенность. Роман заставляет читателя задумываться, размышлять, домысливать его в плане освободительной борьбы народа. В художественном отношении «Город в степи» является новым этапом в творчестве Серафимовича. Он построен как многоплановое полотно с пересекающимися сюжетными линиями. В романе дано несколько фабульных линий, из которых главными являются общественная и семейная коллизия инженера Полынова и история капиталистического предприятия Короедова. Эти две главные линии на протяжении романа тесно связаны между собой и непосредственно влияют одна на другую. В романе «Город в степи» вновь проявилось большое изобразительное мастерство писателя. Яркие степные пейзажи сменяются здесь красочными картинами индустриального строительства, живыми сценами из повседневного быта городских окраин и строителей железной дороги. Вот одно из таких мест романа: «Заколыхался белый султан над черным приземистым рабочим паровозом, и пошли говорить, мелькать друг за дружкой колеса, все ускоряя мелькание и говор; и побежали платформы: груженные песком, камнем, тяжело катящиеся, низкие, а в хвосте последняя весело и легко бежала — живая, открытая,— и вся пестрела красными, синими, белыми рубахами, загорелыми лицами. Торчали лопаты, ломы, кирки, а по краю, свесившись, мелькали над полотном в опорках, в лаптях, а больше — босые загорелые грязные ноги». В изображении сцен труда Серафимович предельно точен, ясен и экономен. Роман не только своей идейной направленностью, но и реалистическими художественными приемами противостоял литературе модернизма. В годы работы над романом «Город в степи» Серафимович снова обращается к теме крестьянской жизни. Одной из наиболее характерных особенностей произведений писателя этой поры о крестьянстве является воссоздание его жизни как бы «изнутри», а не наблюдение «со стороны», как это было в предшествующих рассказах. ---------------------
1. А. С. Серафимович, Собрание сочинений, т. V, Гослитиздат, 1947, стр. 362. ---------------------
Разработку Серафимовичем крестьянской темы в годы реакции и последующего революционного подъема отличает глубокое проникновение в психологию и быт русского крестьянина. В рассказах о крестьянах, относящихся к периоду революции 1905 года, Серафимович ставит во главу угла рост революционных настроений в деревне. Но революционная буря отшумела, и писатель почувствовал потребность дать углубленную и разностороннюю картину жизни русского крестьянина в годы великой ломки. К числу лучших произведений Серафимовича о деревне нужно отнести «Колечко», «Пески», «Две ночи», «Чибис», «Фетисов курень» («Малаша»), «Вражья земля», «Одинокий двор», «Галина»; к этим рассказам и повестям тематически примыкает рассказ «Отрезанный ломоть» («Слепой круг»), а также пьеса «На мельнице». Серафимович стремится воссоздать жизнь деревни во всей ее сложности, глубоких противоречиях, в развитии. Исследуя психологию крестьянина, он подходит к нему с классовым критерием, с историко-общественной оценкой. Это прежде всего проявляется в развитии темы вековой «власти земли» над крестьянским сознанием. Серафимович как бы отделяет поэзию земледельческого труда от «власти земли». Взращивая на земле хлеб и плоды, крестьянин, создающий ценности, чувствует радость творца. Он порой забывает, сколько пота пролил на клочке своей земли, как земля выпивает из него все соки, преждевременно превращает его в старика. Давая немногие радости крестьянину, земля взамен делает его своим рабом, превращает в мелкого собственника, так пригибает его интеллектуально и духовно, что он становится своего рода земледельческой машиной. Лирической грустью о бесполезно ушедшей красоте и ненайденном счастье насыщены страницы рассказа «Колечко». Рассказ полон запахов и красок полей и лесов. И на фоне прекрасной и могучей природы развертывается печальная судьба крестьянки, когда-то в юности прекрасной и сильной. Разрыв между естественным стремлением человека к счастью и невозможностью его достижения, когда все силы уходят на добывание куска хлеба и домотканой одежды, проходит лейтмотивом в ряде рассказов Серафимовича о крестьянстве. Одни герои рассказов Серафимовича ищут смысла жизни, тянутся к знанию. Другие, как муж и жена из рассказа «Чибис», оставили всякую надежду на лучшую жизнь; тянутся для них дни тяжелой работы и еще более тяжелого безделья, когда не к чему приложить руки. Это — крестьяне, вышвырнутые из деревни на дорогу, вечные странники; дорогой начинается рассказ — выжженной, знойной дорогой и заканчивается. Путем такого обрамления создается впечатление нескончаемого пути людей, потерявших себя, не знающих, кто же они теперь. Протяжно и жалобно кричит над ними чибис: «Чьи-и...вы?» И в этом крике птицы слышится вопрос писателя: «Чьи вы, куда и зачем идете?»
Тот же суровый вопрос, но в иной форме — «Зачем живете?» — задает писатель в необычайно сильном рассказе «Пески». Имеются два свидетельства оценки этого рассказа Л. Н. Толстым. Следуя своей пятибалльной системе, Толстой поставил на «Песках» пять с плюсом (1). Есть и другая аналогичная оценка Толстого, сохранившаяся в дневнике домашнего врача Толстого Д. П. Маковицкого: «Мне попался рассказ Серафимовича «Пески», это такая прелесть... настоящее художественное произведение. Это мне Чехова напоминает... настоящий художник» (2). Рассказ с огромной впечатляющей силой вскрывал язвы буржуазного общества, творил суд над «моралью» собственника, показывал человека рабом вещи, созданного им же «благополучия».
Рассказ «Пески» состоит из двух частей, воссоздающих сплетенные узлом собственности судьбы трех людей. Первая часть — жизнь старого мельника с молодой женой, вторая — жизнь постаревшей владелицы мельницы с молодым батраком. Все три героя рассказа — жертвы тяжелой и заразительной болезни накопительства, и каждый из них передает другому разрушительные микробы этого тяжелого недуга. В двух частях рассказа «Пески» заключены две аналогичные судьбы: из драматической истории жизни старого мельника и его жены вытекает и непосредственно с ней связана вторая драматическая история — брака мельничихи и батрака. Так писатель создает атмосферу жестокой власти зла, поражающего людей, отнимающего у них разум, доводящего их до болезненного состояния. А наступление песков, все ближе подбирающихся к мельнице, символизирует трагедию увядания всего живого, жаждущего счастья и любви. Образ старого мельника—олицетворение разрушительного воздействия золота, вещей, покорным рабом которых становится человек. Старик — раб, не способный понять, как жалко и убого прожил он свой век.
Примитивно мироощущение старика, животно-примитивны его потребности. Стремясь «купить» молодую женщину, он хочет продлить свое физическое существование ценой чужой жизни. Его дряхлеющий организм требует соприкосновения с молодостью, влияния новых сил хотя бы ценой гибели другого человека. Подчинение власти собственности приводит к духовному распаду, к жалкому прозябанию. -----------------------
1. Н. Н. Гусев, Летопись жизни и творчества Толстого, изд. АН СССР, Л., 1956, стр. 708.
2. «Фонды музея». Публикация директора Музея А. С. Серафимовича Гафурова в газете «Коммунистический путь» от 18 января 1953 г. ------------------------
Рассказ «Пески» проникнут духом протеста против губительной власти собственничества. Сила этого протеста воплощена и в ненависти, которая делает невозможной примирение между героями рассказа, и в самом идейно-художественном развитии образов батрачки-жены, мельника и батрака — ее второго мужа. Оригинальность композиционного строения рассказа в том, что в образе старого мельника писатель показывает конец жизненного пути собственника, а раскрывая характер его жены, восстанавливает весь этот путь. Ведь обрывки воспоминаний старого мельника говорят о том, что и он в молодости ощущал полноту жизни, стремился к счастью, был похож на жизнерадостную девушку, ставшую его женой. И эта девушка проходит тот же путь собственника, который за рамками рассказа прошел сам мельник. Жена мельника — центральный образ рассказа. Иссушающее душу физическое отвращение к старику, загубившему ее молодость, обманутая жажда материнства, ужас перед уходящей жизнью — все это быстро превращает ее в старуху. Протест женщины против власти денег вначале находит выход в столкновениях со старым мельником, в тщетном ожидании его смерти. Но вот мельничиха решается на убийство. Ей кажется, что, освободившись от старика, обретя свободу, она найдет и счастье. Но тщетны надежды. Она сама уже стала рабой мельницы, рабой вещей. Она уже не может дать счастье другому человеку. Раба денег, она будет калечить и превращать в рабов людей, попадающих в зависимость от нее. Психология и мироощущение старого мельника стали психологией и мироощущением его жены.
Затем место молодой батрачки занимает молодой батрак, история повторяется вновь, с той лишь разницей, что теперь в психологической дуэли двух людей с самого начала атакует женщина. Работник отвергает попытку мельничихи закабалить его деньгами, обещаниями сытой жизни. Желая вырваться из цепких объятий собственничества, он в конце концов решает расправиться со старухой — зарубить ее. Необычайно сильна и трагедийна эта сцена подавленного бунта работника-раба.
Внешне спокойно, но с огромным напряжением душевных сил ведет работник Иван свою старую жену на казнь:
«— Иванушка, родименький, куда ты меня ведешь? — Ну, иди, иди... И они шли мимо высыхающих озер, мимо полян, белевших песком. И когда вошли в заросли, запутанные диким хмелем, сказал: — Становись на коленки, молись богу.
В опущенной руке тяжело поблескивал топор. Она повалилась, хватая и обнимая ноги. — Родименький, не губи ты свою и мою душу... Дай ты мне наглядеться на свет божий... А он спокойно и холодно: — Намучился... нет моей мочи...дня не вижу... Все одно тупик мне... не выбраться. А тебе сдыхать давно пора, старая карга...» Не помогают мольбы, обращения к богу. Но бесплоден бунт Ивана. В трагическую для него минуту старуха вновь обманно пользуется властью денег. Она кричит под топором:
— Духовное-то... духовное-то я... порвала!! Он застыл с занесенным топором, а она каталась в истерически-злорадном хохоте, судорожно впившись в землю, и пена пузырилась на сведенных губах. — ...порвала!, порвала!, порвала!..»
Пытаясь освободиться, Иван был готов совершить бессмысленное преступление. Он уже органически не способен сбросить с себя иго собственничества. Даже убив старуху, он станет рабом вещей и никогда не узнает счастья. В этой сцене покушения на убийство, являющейся идейной и драматической кульминацией рассказа, подчеркивается, что страшная сила денег — в их беспощадной власти над мыслями и чувствами человека. И если человек попал под эту власть, то вырваться из-под нее собственными силами ему уже невозможно. И снова — та же сонная одурь, что и в начале рассказа. На мельнице, ненавидя и терзая друг друга, влачат тупое и жалкое существование два собственника. Они свыклись с постылой жизнью и умирают примиренные, ничего не дав людям, не познав счастья. Образы рассказа «Пески» свидетельствуют о великолепном мастерстве писателя не только потому, что они необычайно живописны и даны в органическом сочетании внешней пластичности и психологизма. Исключительный интерес представляет особая, очень индивидуальная манера лепки характеров действующих лиц. Все они, завершенные художественно в отдельности, представляют вместе с тем единую, как бы скульптурную группу,— так сильны объединяющие их внутренние связи. В рассказе «Пески» Серафимович наряду с темой губительной власти денег продолжал тему бесправного положения женщины в буржуазном обществе. В дальнейшем, в рассказах о крестьянстве, он широко развивал эту тему, а также тему уродования молодого поколения идиотизмом деревенской жизни. Поднимая пласты деревенской жизни, в которой было столько уродливого и жестокого, Серафимович не закрывает для крестьян возможности выхода на широкую дорогу. Герои его рассказов — люди мятущиеся, ищущие, наделенные сильным характером, самобытным талантом. Они предпочитают погибнуть, чем смириться. Показав, к чему ведет смирение, отказ от борьбы с темной властью собственников, Серафимович создает образы «протестантов», ломающих эту власть, уходящих в город, предпочитающих смерть существованию раба. Предвоенный период и годы первой империалистической войны подтвердили, насколько тесными были идейные связи Горького и Серафимовича. В то время, когда не только черносотенные литераторы, но и бывшие попутчики революции приняли деятельное участие в «идеологической» подготовке кровавой бойни — в шовинистической пропаганде, Серафимович продолжал разоблачать всю гниль и продажность царского режима, калечащего душу человека. В мае 1915 года Серафимович попадает на фронт в качестве санитара Пироговского врачебно-продовольственного отряда. С этим отрядом, организованным Обществом русских врачей имени Н. И. Пирогова, на фронт выехала также Мария Ильинична Ульянова, с которой его объединяла совместная работа. Поездка по Галиции дает новые безотрадные впечатления. В каждой халупе села Тисменицы тяжкое горе. Больные, оборванные женщины, голодные дети, мужчины насильно угнаны австрийцами. Здесь и там разрушения, жертвы среди гражданского населения. Перед внимательными глазами писателя развертываются страшные картины отступления русской армии после сдачи Львова. Кругом хаос, злоупотребления, пренебрежение к нуждам раненых солдат, показная «помощь» разных «высокопоставленных» особ, удирающих при первом признаке опасности. События мировой войны писатель воспринимает с революционных позиций. Этому способствуют его беседы с М. И. Ульяновой, через которую он узнавал подлинную правду о позиции большевиков по отношению к мировой бойне. Сближению Серафимовича с большевистской партией способствовал его младший брат Вениамин Попов, активный деятель большевистского подполья. Писатель ведет записи галицийской страды русской армии. «На фронте я наблюдал очень тяжелые картины»,— писал впоследствии Серафимович. Особенно сильное звучание приобретают произведения Серафимовича, посвященные империалистической войне. С каждой строкой, написанной им о войне, усиливается острота его социального мироощущения. Он стремится проникнуть в самую гущу солдатской массы, попасть на передовые позиции, услышать живой голос воюющего народа.
За время своей работы санитаром писатель вплотную столкнулся с боевой обстановкой, с неслыханными страданиями солдатской массы; свои наблюдения и переживания он передал в рассказе «Шрапнель» (первоначальное название «В лесу»). «В «Шрапнели», как и в других произведениях этого периода,— писал Серафимович,—...я стремился показать, как погибал в мировой войне народ за чуждые ему интересы буржуазных хищников. Это — максимум того, что можно было дать в те шовинистические дни».
Попав на передовые позиции, писатель окончательно убеждается, насколько непопулярна среди солдат война, затеянная империалистическими государствами. Будучи втянутым в ненавистную ему кровавую бойню, русский крестьянин помышляет только об одном — о возвращении в родную деревню. Приехав домой на побывку («На побывке»), солдат горячо принимается за родное, близкое дело. «Солдат вставал ни свет ни заря, жадно выискивая нужное и ненужное дело, и кидался на всякую работу как оглашенный». Но наступает понедельник — день возвращения на фронт. Крестьянин вновь должен стать солдатом, делать ненужную, непонятную работу. Он не в силах вернуться в окопы и кончает жизнь самоубийством. Несмотря на свирепую цензуру, неизменно вычеркивавшую из фронтовых корреспонденции Серафимовича наиболее разоблачающие и гневные строки, он все громче и громче говорит людям об ужасах войны, все решительнее вскрывает ее грабительскую, антинародную сущность.
Вопрос об отношении интеллигенции к народу становится все более важным для писателя. Ему он посвящает свое последнее крупное дооктябрьское произведение — повесть «Галина», написанную в 1916—1917 годах. Здесь, как и в других произведениях о деревне, писатель решительно отвергает половинчатые рецепты улучшения жизни крестьян, показывает полную несостоятельность этого пути и тем самым подводит читателя к мысли о необходимости решительной общественной ломки. Отношение народа к интеллигенции не представляло для Серафимовича загадки. Он хорошо и давно знал, что это отношение определяется неверием крестьянина в то, что интеллигент способен понять нужды крестьянства, найти путь к народу, поэтому крестьянство настороженно относилось к интеллигентам, работавшим в деревне. Значительно сложнее представлялось Серафимовичу отношение интеллигенции к народу. Писатель пытается раскрыть психологию интеллигентов в их отношениях с крестьянами, выявить черту отчуждения. Стремясь дать в образах таких интеллигентов психологическое обобщение, Серафимович нарочито не уточняет внешне индивидуализированных черт, выбирая только те, которые необходимы для придания образам жизненности, достоверности.
В повести «Галина» нет сложного переплетения сюжетных линий. По композиционному строению, на первый взгляд несложному, а в действительности демонстрирующему великолепную литературную технику, повесть можно уподобить мозаике, составляющей единое целое из мелких, но необходимых, расположенных на своих местах кусочков. Действие в повести развертывается буднично, без занимательных эпизодов, но за оболочкой бытовых описаний, серых будней, повседневных мелочей скрывается духовно напряженная жизнь одних персонажей (Галина, Курмояров) и тяжкая доля других (крестьяне). Писатель твердо убежден в том, что духовные богатства, заложенные в народе, пробьются на широкие просторы полноценной общественной деятельности. Творческие, созидательные способности выведут народ из темного царства уродливой бедности и непосильного труда, утверждает Серафимович. «Придет, придет время,— пишет он,— когда не к народу будут спускаться в подвал, а он подымется во всей своей мощи, подымется до той культуры, которая ждет его давно и место в которой он давно должен занять». Таким образом, непосредственно перед Октябрьской революцией Серафимович был всецело поглощен мыслью о предстоящем подъеме творческой энергии народных масс, о необходимости для писателя, идущего с народом, всемерно содействовать этому подъему, который должен начаться вслед за победой социалистической революции, закрепить ее успехи, стать основой для дальнейшего социалистического строительства. С первых же дней Великой Октябрьской социалистической революции Серафимович решительно встает на ее сторону. Он всей душой с революционным народом, думы и чаяния которого разделяет; он с большевистской партией, в ряды которой вступает вскоре после Октября. В. И. Ленин с высокой похвалой отзывался о творческой деятельности Серафимовича. «Ваши произведения и рассказы сестры,— писал Владимир Ильич,— внушили мне глубокую симпатию к Вам, и мне очень хочется сказать Вам, как нужна рабочим и всем нам Ваша работа...» (1) После революции Серафимович становится одним из основоположников советской литературы, автором классического произведения «Железный поток». В 1943 году за выдающиеся заслуги в области художественной литературы А. С. Серафимовичу была присуждена Государственная премия первой степени. ---------------------- 1. В. И. Л е н и н, Сочинения, т. 35, стр. 383. ------------------------
