.

И это сильный пол? Яркие афоризмы и цитаты знаменитых людей о мужчинах


.

Вся правда о женщинах: гениальные афоризмы и цитаты мировых знаменитостей




Философия в Англии конца XVII и XVIII в. Субъективный идеализм Беркли, агностицизм Юма


Краткий очерк истории философии
Под ред. М. Т. Иовчука, Т. И. Ойзермана, И. Я. Щипанова.
М., изд-во «Мысль», 1971 г.
OCR Biografia.Ru


Философия Локка оказала сильное влияние, на развитие английского Просвещения XVII—XVIII вв. (так называется широкое философское течение, направленное против идеологии феодального общества). Просветители стремились ограничить веру в пользу разума, религию в пользу науки и научного мировоззрения, освободить мораль от религиозной опеки, провозгласить «естественный свет разума» главным и независимым от религии средством совершенствования общества. Движущей силой исторического развития и условием торжества разума они считали прогресс в просвещении общества.
Просвещение XVIII в. было орудием борьбы молодого в то время класса буржуазии против устоев идейной жизни, сложившихся в феодальном обществе. Устои эти препятствовали развитию науки и научного мировоззрения. Они узаконивали идейное господство церкви и поддерживали политическую власть господствующих классов. Просветители, наоборот, боролись против этого господства, раскрепощали умы людей и тем самым содействовали политическому раскрепощению. В соответствии со становлением в Западной Европе буржуазного общества идеи Просвещения получили развитие сначала в Англии, затем во Франции и еще позже в Германии. В центре философских вопросов, занимавших деятелей Просвещения, стоял вопрос об отношении знания к вере, об отношении нового, естественнонаучного мировоззрения к сверхъестественным событиям, о которых повествовало священное писание. Рассказы Библии о чудесных происшествиях толковались богословами как рассказы о реальных исторических фактах, как свод данных самим богом законов, определяющих правила морали, политическое устройство общества, правовые нормы и отношения. Передовые умы класса буржуазии поставили под сомнение это значение Библии и религии, сделали его предметом исследования и критики. Однако они не решались в своей критике идти дальше определенных пределов. И это вполне понятно. Все революционные буржуазные движения XVI—XVII вв. освящались религиозными мотивами. Это значит, что сама борьба осознавалась ее участниками не столько как политическая борьба классов, какой она была на самом деле, сколько как борьба религиозных партий — церквей, сект, отдельных теологов.
В соответствии с этим интерес к спорным религиозным вопросам был необычайно велик, а сами эти вопросы впитывали в себя разнообразное содержание. История английского Просвещения оказалась в значительной мере историей развития религиозного свободомыслия, а идейной формой этого свободомыслия стал деизм. Деизмом называется взгляд на религию как на веру, которая ограничивается лишь признанием бога в качестве первопричины и отказывается от всех остальных положений религии как противоречащих разуму. В условиях XVII—XVIII вв. деизм сплошь и рядом был завуалированной формой отказа от религиозного объяснения мира.
Английский деизм достиг наивысшего подъема в первой четверти XVIII в. Второй подъем его произошел в конце XVIII в. В философском отношении деисты колебались между непоследовательным материализмом и идеализмом. Элементы деистических взглядов имеются у некоторых философов, которые в учении, о бытии и познании были материалистами, например у Локка и раннего Толанда. Называть их, как это обычно делают буржуазные историки философии, деистами и замалчивать их материализм — значит умалчивать о главном, решающем в их мировоззрении.
Джон Толанд (1670—1722) шел от деизма к материализму. В работе «Христианство без тайн» он еще признает христианские истины откровением бога. Но уже здесь он доказывает, что положения христианской религии не могут быть ни противоразумными, ни сверхразумными.
В «Письмах к Серене» (1704) Толанд развил материализм и внес существенные поправки в учение Спинозы. Здесь религия рассматривается не как божественное откровение, а как порождение предрассудков. Он подвергает критике учение Спинозы о субстанции. Опираясь на слова Ньютона: «Покой материи — чистый вздор», Толанд отвергает неподвижность спинозовской субстанции. Мир как целое вечен, но постоянно изменяется; жизнь и движение характеризуют не только отдельные вещи, но и субстанцию. Толанд первый формулирует одно из важнейших положений материализма: «...движение есть существенное свойство материи... столь же неотделимо от ее природы, сколь неотделимы от нее непроницаемость и протяжение». Материя лежит в основе и мышления. Мышление есть телесное движение, обусловленное строением и деятельностью мозга. Болезнь мозга есть поэтому и болезнь мысли, а прекращение функции мозга означает отсутствие мысли.
Резкой критике Толанд подвергает религию. По его убеждению, все религии представляют собой лишь обман жрецов и правителей, цель которого — сохранение в узде народных масс. Но как радикальна ни была критика религии, развитая Толандом и другими английскими просветителями, на ней лежит печать ограниченности и даже двойственности. Прежде всего ограниченной была ее социальная база. Деизм, просвещенческая критика религии предназначались для немногих избранных — для аристократов духа. Английская буржуазия неохотно расставалась с религиозными иллюзиями, которыми в ее сознании обволакивались реальные политические действия и стремления. Нои в этой половинчатой форме английский деизм и религиозное свободомыслие начала XVIII в. представляли серьезную опасность для феодальной идеологии, защитники которой не хотели уступать позиции без боя. Именно эти круги поддержали в качестве борца против Просвещения Беркли.
Джордж Беркли (1684—1753) родился в Ирландии в английской дворянской семье. Образование он получил в Дублинском университете. Здесь господствовал дух схоластики. Главными предметами преподавания были богословие, метафизика, этика, логика. Однако за стенами университетского колледжа, в котором обучался Беркли, широкое распространение получили учения Декарта, Локка, развивалась полемика между сторонниками вихревой физики Декарта и последователями гравитационной физики Ньютона.
Беркли внимательно следил за развитием современных ему естественнонаучных теорий и уже смолоду решил вступить в борьбу против основных результатов передовой философии и науки. Наблюдая повсюду успехи материалистических и механистических учений, Беркли решил нанести удар не по каким-либо отдельным проявлениям материализма, а по исходному, как он считал, понятию всех видов материализма. Это — понятие о материи как вещественной основе всего множества тел и их качеств. С понятием материи тесно связана идея пространства, которое, как полагала физика Ньютона, существует отдельно от тел — в качестве общего вместилища всех природных вещей. Материалистическая в целом философия Локка исходила из того, что источник ощущений — внешний мир, существующий независимо от сознания. Беркли отбрасывает материалистический исходный пункт учения Локка и объявляет ощущения («идеи») единственной воспринимаемой человеком реальностью. Материалистическому сенсуализму Локка Беркли противопоставляет идеалистический сенсуализм.
Локк стремился выяснить и метод, посредством которого мы приходим к идеям о материи и пространстве. Этот метод есть, по Локку, абстракция. Отвлекаясь от всех особенных черт и признаков вещей, наш ум, думал Локк, выделяет те черты и признаки, которые остаются общими для всех предметов, и таким образом приходит к общей абстрактной идее материи, как таковой, пространства, как такового, и т. д. Беркли пытается всеми доступными ему средствами доказать, будто наш ум не способен к описанной Локком абстракции. Общая абстрактная идея «протяжения», или «пространства», невозможна. Она абсурдна, внутренне противоречива. Мы не можем ни воспринимать, ни воображать подобную идею. Так же обстоит дело и с абстракцией материи. Доказательству этой мысли Беркли посвятил «Трактат о началах человеческого знания» (1710) и диалог «Три разговора между Гиласом и Филонусом» (1713). В этих сочинениях Беркли не скрывает, что главная его цель — борьба против материализма и всех его проявлений в науке.
По Беркли, предпосылка понятия о материи, как и понятия о пространстве, состоит в допущении, что, отвлекаясь от частных свойств вещей, воспринимаемых посредством различных ощущений, мы можем образовать отвлеченную идею об общем для них вещественном субстрате. Но это-де невозможно. У нас нет и не может быть чувственного восприятия материи, как таковой. Мы воспринимаем лишь отдельные вещи, и" каждое из этих восприятий представляет собой сумму отдельных ощущений, или, по терминологии Беркли, «идей». Таковы идеи цветов,, запахов, звуков, температурных, осязательных ощущений и т. д. «Быть» всегда означает «быть в восприятии». Мы видим отдельные цвета, а не окрашенную материю, слышим отдельные звуки, а не звучащую материю и т. д.
Не может быть, по мнению Беркли, и общей отвлеченной идеи материи, подобно тому как не может быть отвлеченной идеи протяжения, пространства и т. д. Слово становится общим не потому, что оно есть знак отвлеченной общей идеи, а потому, что оно способно быть знаком многих частных идей, каждую из которых оно может вызвать в уме. Ум человека может образовать, общую идею вещи, но не общую отвлеченную идею. Отвлеченная идея материи, уверяет Беркли, не может прибавить к свойствам вещей ни одного свойства сверх тех, которые открывает в них чувственное восприятие.
Беркли выступает также против учения о первичных и вторичных качествах материи. Указывая на непоследовательность Локка, он заявляет, что если субъективны «вторичные» качества, то субъективны также и «первичные» качества. Следовательно, делает вывод Беркли, все идеи существуют только в душе. Они не могут быть копиями внешних вещей, о которых обычно думают, будто они существуют вне духа. Идея может быть похожа только на идею, а не на что-либо иное.
Учение это — субъективный идеализм. Отвергнув бытие материи, оно признает существование только человеческого сознания, в котором Беркли различает «идеи» и «души». Идеи — это качества, данные в нашем субъективном восприятии. Души — воспринимающие, деятельные нематериальные субъекты духовной деятельности. По мнению Беркли, идеи совершенно пассивны. Напротив, души в отличие от идей активны. Это различение необходимо Беркли для защиты субъективного идеализма от неизбежных и естественных возражений. Он пытается доказать, что из его учения не следует, будто вещи впервые возникают лишь благодаря восприятию и будто они исчезают, когда прекращается восприятие.
Отстаивая принцип субъективного идеализма, Беркли хочет избежать солипсизма, т. е. вывода о том, что существует лишь один-единственный воспринимающий субъект. Поэтому вопреки исходному положению субъективного идеализма он утверждает, что субъект существует в мире не один. Вещь, которую перестал воспринимать один субъект, может быть воспринята другим субъектом или другими субъектами. Но даже если бы все субъекты исчезли, вещи не превратились бы в ничто. Они продолжали бы существовать как сумма «идей» в уме бога. Бог — это такой субъект, который во всяком случае не может исчезнуть. А потому не может исчезнуть и. весь сотворенный им мир вещей: мир звезд, планет и Земли со всем, что существует на ней. Именно бог «вкладывает» в сознание отдельных субъектов содержание ощущений, возникающих при созерцании мира и отдельных вещей. В. И. Ленин указывает в этой связи: «Выводя «идеи» из воздействия божества на ум человека, Беркли подходит таким образом к объективному идеализму: мир оказывается не моим представлением, а результатом одной верховной духовной причины, создающей и «законы природы» и законы отличия «более реальных» идей от менее реальных и т. д.»
Таким образом, начав с субъективного идеализма и пытаясь избежать солипсизма, Беркли своим признанием сверхприродной духовной силы — бога — делает шаг к объективному идеализму. Впоследствии Беркли все более ограничивает свое идеалистически-сенсуалистическое учение, склоняясь к объективному идеализму в духе неоплатонизма. В «Материализме и эмпириокритицизме» В. И. Ленин дал всестороннюю критику субъективного идеализма Беркли как теоретического обоснования религиозного мировоззрения. Определяя историческое значение берклианства, В. И. Ленин рассматривает его как один из источников реакционной буржуазной философии конца XIX и начала XX в.
Английский философ, психолог, историк и экономист Давид Юм (1711-1776) был современником Беркли. Он испытал его влияние, но отклонился от него в своих выводах. Беркли — воинствующий поборник идеализма и религии. В отличие от Беркли Юм - скептик, агностик. Как указывает В. И. Ленин, на место последовательной точки зрения Беркли (внешний мир есть мое ощущение) Юм выдвигает свою точку зрения: он устраняет сам вопрос о том, есть ли что-либо за моими ощущениями. «А эта точка зрения агностицизма неизбежно осуждает на колебания между материализмом и идеализмом».
Юм родился в семье небогатого шотландского помещика. По окончании Эдинбургского университета он пытался заняться подготовкой к юридической практике, а затем коммерцией, но потерпел неудачу. После поездки во Францию (1734—1737) Юм издал «Трактат о человеческой природе», а затем «Опыты нравственные и политические». В 1763 г. Юм снова был направлен во Францию в качестве секретаря английского посольства. Здесь он был восторженно принят в кругах ученых и философов французского Просвещения (Даламбер, Гельвеций, Дидро и др.), которым импонировала его буржуазная трактовка моральных и философских проблем, а также его критика религии. Последние годы жизни Юм провел у себя на родине.
Задачу знания Юм видел не в адекватном познании бытия, а в способности быть руководством для практической ориентировки. При этом единственным предметом достоверного знания и доказательства Юм считает объекты математики — количество и число; все другие объекты исследования относятся только к фактам связи, которые не могут быть доказаны логически, а выводятся исключительно из опыта. Настаивая на опытном происхождении суждений о существовании, Юм самый опыт понимает идеалистически. По Юму, действительность — это поток «впечатлений». Причины, порождающие в нас эти «впечатления», принципиально непознаваемы. Мы не можем также знать, существует ли внешний мир. Существуют, по мнению Юма, впечатления наших чувств («ощущений») и впечатления внутренней деятельности души («рефлексии»). От этих двух видов первоначальных впечатлений зависят идеи памяти и идеи воображения. Ни одна идея не может быть образована без предшествующего ей впечатления. Память воспроизводит идеи в том порядке, в котором они получались. Напротив, в воображении идеи вступают в свободные сочетания. Все устанавливаемые опытом отношения сводятся к причинности как к своей основе. По Юму, отношение между причиной и действием не может быть выведено ни интуитивно, ни путем логического анализа и доказательства. Прежний опыт может давать прямые и достоверные сведения только о тех объектах и том времени, которые относятся к прошлому. Но из того, что одно явление предшествует другому, нельзя выводить, будто одно из них — причина, другое — действие. Кто умозаключает по схеме: «После этого, стало быть, вследствие этого» (post hoc еrgo propter hoc), тот делает логическую ошибку. Даже самое частое повторение связи событий во времени не дает знания той скрытой силы, с помощью которой один объект производит другой. Возможно, говорит Юм, причинная связь и существует. Возможно, что из двух событий, следующих одно за другим во времени, предыдущее событие действительно есть причина, а последующее — действие этой причины. Но так ли это или не так — установить невозможно. Причинная связь, если она существует, непознаваема. Несмотря на ее непознаваемость, люди склонны делать заключения от наблюдавшихся в прошлом действий некоторых объектов к подобным же действиям этих объектов в будущем. Люди не только знают из опыта, что вслед за весной наступает лето, вслед за летом — осень, а вслед за осенью — зима. Они действуют, будучи уверенными, что та же последовательность времен года повторится и в будущем.
Почему люди поступают таким образом? Каким принципом они при этом руководствуются? По Юму, это результат привычки. В привычке Юм видит основание всех заключений из опыта, мерило и руководство человеческой жизни. Только привычка связывает или ассоциирует единичные идеи, из которых состоит наше восприятие Вселенной. Но как ни могущественна сила привычки, действие ее никогда не может превратить наше ожидание некоторого порядка или последовательности событий в достоверность подлинного знания. Таким образом, итогом философии Юма оказывается скептицизм: убеждение в человеческой слепоте и слабости есть результат всей философии.
Поток наших впечатлений, утверждает Юм, не хаотичен. Не все представления, или впечатления, для нас равноценны: некоторые объекты представляются нам яркими, живыми, устойчивыми; этого вполне достаточно для практической ориентировки в мире. Источником уверенности служит не теоретическое знание, а вера. Как существо теоретизирующее, человек несведущ и бессилен, но как существо практическое, действующее, он ¦обладает в чувстве веры достаточными гарантиями для успешности своих практических действий.
Итак, в теории Юм — агностик, на практике он защищает точку зрения обычного буржуазного «здравого смысла». Но это — противоречие, неизбежное для всякой философии субъективного идеализма.
В соответствии с изложенными принципами скептицизма Юм строит свое учение о бытии, космологию, психологию, теорию познания, этику и философию религии. В онтологии (учении о бытии) он отрицает существование категории субстанции и сводит идею субстанции к идее совокупности отдельных качеств. В космологии Юм критикует все космологические системы, выдвинутые развитием философии. Психическую жизнь Юм сводит к непрерывной смене представлений, или перцепций, а тождество и разнообразие душевных явлений — к действию принципов-ассоциаций. В этике, или учении о морали, Юм развивает теорию утилитаризма, усматривая в полезности критерий наших нравственных поступков.
В философии религии Юм ограничивается единственным допущением, согласно которому причины порядка во Вселенной имеют известную аналогию с человеческим разумом. За исключением этой «естественной религии», Юм отвергает всякую так называемую положительную религию, всякое богословие, а также философское учение о боге. По Юму, религия не может быть основой морали. Ссылаясь на исторический опыт, Юм говорит о дурном влиянии религии на нравственность и на гражданскую жизнь. Особенно подробно останавливается Юм на различных проявлениях суеверия, сводя источник религии к страху перед грозными событиями, к надежде на их предотвращение.
Если Локк в XVII в. считал своей задачей теоретически обосновать новые общественные порядки, сложившиеся в Англии в процессе буржуазной революции, то для Юма эти порядки уже нечто само собой разумеющееся. Скептицизм Юма играет роль теоретического обоснования утилитарного и рассудочного мировоззрения буржуазии, которая «в ледяной воде эгоистического расчета потопила... священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности».

продолжение книги ...